Сары дома не оказалось. Служанка сообщила, что сегодня утром мистер Уоррингтон вместе с женой отправился в Ораниенбаум. Он давно обещал жене показать парк, над планировкой которого так долго трудился. Маргарита вспомнила об обещании Уоррингтона свозить ее вместе с Сарой, но кто знал, что ей удастся побывать там раньше.
— Как только миссис Уоррингтон вернется, пожалуйста, известите ее, что я заходила к ней, — попросила Маргарита служанку.
Вернувшись в ателье, она нашла там Изабеллу, собравшуюся в дорогу и готовую сопровождать ее до Петергофа. Маргарита после Ораниенбаума решила брать впредь с собой помощницу, поскольку поняла, что так она сможет гораздо быстрее справляться с порученной работой. Сначала она намеревалась пригласить Розу, но, заметив, что с девушкой творится что-то непонятное, передумала. Вместо Розы она решила взять Изабеллу, которая очень обрадовалась ее решению.
Дорога до Петергофа заняла не слишком много времени. Едва их экипаж миновал ворота, как перед ними открылся во всем своем великолепии дворец Петра Великого. Окрашенные в светло-желтый цвет стены прекрасно гармонировали с золотисто-белой лепниной. Вокруг дворца простирался чудесный парк. Ухоженные газоны, словно ковром, устилали подступы к дворцу. На ровных аллеях возвышались позолоченные статуи, сверкавшие в солнечных лучах. Фонтаны выбрасывали свои водяные стрелы высоко в небо, и там, в вышине, дробились на множество мельчайших брызг, в которых играла радуга. Вода каскадами сбегала вниз бесконечными журчащими потоками. Изабелла, затаив дыхание, не отрывала своего изумленного взгляда от подобной красоты.
— Как здесь красиво! — воскликнула она с нескрываемым удивлением.
Едва они расположились в своих комнатах, как слуга известил Маргариту, что ее вызывает к себе императрица. Взяв с собой подготовленные Жанной куклы-манекены в новых платьях, в том числе куклу в опаловом платье, Маргарита, не медля ни минуты, направилась в Летний дворец, резиденцию императрицы.
Очутившись перед Елизаветой, она сразу заметила перемену в ее внешности. Хотя императрица сохранила свою величественную осанку, было очевидно, что потакание собственным слабостям и легкомысленный образ жизни не прошли для нее бесследно. Ее лицо стало одутловатым, под усталыми глазами виднелись набрякшие мешки.
— Превосходно! — хрипловатым от выпитого вина голосом похвалила Елизавета представленные ей образцы платьев. — До моего отъезда в Москву все должно быть готово.
