— И-и-и-и, — прорвался голос сквозь онемевшие голосовые связки, — и-и-и-и…
Я сползла с дивана, опустилась на карачки и подползла к стулу. Обогнуть его, посмотреть в лицо Кирилла, я заставляла себя минуты три, четыре. Наконец, отважилась, взглянула и увидела темно синие глаза, застывшие в немом, последнем недоумении, отвисшую челюсть и скулы, обтянутые сухой, как будто пергаментной кожей.
Не вставая с пола, я сдернула со стола косметичку, вытряхнула ее на коврик и судорожно нашарила пудреницу. Раскрыв, прислонила ее зеркальце к губам Кирилла и прошептала — ну давай, дыши, дыши!!
Ни малейший выдох не затуманил поверхность зеркала. МММ был абсолютно, бесповоротно мертв.
…Не знаю сколько прошло времени, пока я, скрючившись, просидела на полу не в силах думать и действовать.
Возможно, если бы от страха не подогнулись ноги и не завяли голосовые связки, я бы давно заорала, бросилась в коридор и билась в припадке, требуя у соседей вызвать милицию. Но ужас, равного которому я еще не испытывала, оказал парализующее действие. Я забилась в угол между диваном и письменным столом, и не могла отвести взгляда от ручки ножа, застрявшей между прутьями спинки.
«Кто?! Кто пришел сюда и расправился с Кириллом?! — пульсировало в голов жаром и хладом. — Полчаса. Меня не было в доме, под завязку набитым людьми, полчаса.»
Шатаясь, я поднялась во весь рост и побрела к двери. Я уже взялась за ручку, приготовилась сделать последний шаг, как вдруг, все поняла. Я все поняла. Все сделано специально и это ловушка. Меня арестуют. Никакие объяснения, трепыхания и слезы не помогут. В моей комнате, моим кухонным ножом убит мужчина, в дом которого я только что проникла. Вот стоит ноутбук, вот его рубашки, свитер, ключи, деньги…
Боже!!! Что я наделала?! Где выход?!
— Только не беги, Софья, только не беги, — вслух сказала сама себе, и хриплый голос прозвучал словно чужой. — Бегство это признание вины. Успокойся. Подумай. Кирилла убили недавно, он еще теплый. Думай!
Я села на диван и заплакала. Мне некуда идти, не к кому обратиться за помощью. Даже на секунду жутко представить, каким презрением покроется лицо бывшего мужа, когда я позвоню ему и скажу: «Милый, ради всего, что было между нами, ты не мог бы прислать мне адвоката? Меня обвиняют в убийстве.» Причем, обвиняют в убийстве любовника. Уж Белла расстарается, не упустит возможности.
Задрав голову к потолку, я глухо и протяжно завыла. Слезы стекали по лицу и капали на грудь, я сидела на диване и выла в потолок, как пойманная волчица. «Обложили-и-и-и!!» — слышалось в вое.
