— У тебя деньги есть? — спросила я вышедшего из ванной Туполева с мокрыми, зачесанными назад волосами.
— Есть. А что?
— Дай полтинник. Этому хмырю на портвейн.
Кирилл прошел в комнату, вынул из кармана пальто бумажник и выудил оттуда сотню.
По пятьдесят нет, — сказал. — Только сотни и пятисотрублевые.
— Давай сотню, — вздохнула я. — Так даже лучше. Сбегает один раз и больше приставать не будет. Надеюсь, проспит до завтрашнего полдня.
Я взяла купюру, вышла в коридор и совершила, не знаю какую по счету глупость за этот вечер — отдала деньги троцкисту и строго-настрого попросила нас больше не беспокоить.
— Чо я, дурак что ли? Не понимаю? — Осклабился Гарик и как был в растянутых трениках и рубашке навыпуск, метнулся к порогу квартиры.
Матраса для ночевки неожиданных гостей у меня не было. Когда приезжала мама или кто-нибудь из девчонок оставался, мы раскладывали софу и спали вместе. Туполев помог мне разложить на полу подушки из спинки дивана, я укрыла их двойным слоем из чистых полотенец и махровой простыни и приспособила в изголовье две крошечные думочки и одну нормальную подушку. Шикарный пушистый плед из прошлой жизни (подарок свекрови на Восьмое Марта), всунула в пододеяльник и полюбовалась лежбищем — симпатично получилось, главное, что бы диванные подушки ночью по полу не разъехались. И выключила свет.
Кирилл лежал на спине и смотрел в высокий потолок комнаты-пенала. Сквозь тонкий тюль проникал свет фонаря у грузовой площадки магазина. Совсем скоро туда начнут подъезжать грузовики с молоком и свежим хлебом — «колабановский» магазин славился на всю округу ежеутренними горячими батонами и булками.
— Поговори со мной, — попросил Кирилл и повернулся на бок лицом ко мне.
— О чем?
— Все равно. Я так устал думать, что не могу уснуть.
— Хорошо. Что тебе рассказать?
— Какое у тебя было детство?
— До четырнадцати лет, нормальное. С днями рождения и новогодними елками.
— А потом?
— Потом родители разошлись, и я начала бунтовать.
— Как? — он немного привстал, согнул руку в локте и положил голову на ладонь.
— Наверное, как все. Связалась с компанией, к счастью не плохой, а только бесшабашной. Даже закурить пыталась…
— Не выпороли?
— Неа. Испугались. Боялись потерять контакт окончательно. У меня умные родители.
— Ну и?
— Ну и все. Покурила, побунтовала и успокоилась. Выросла наверно.
— А я всегда был пай мальчиком, — грустно сказал Кирилл. — В отутюженных костюмчиках и начищенных ботинках. Мама хотела что бы после Назара родилась девочка, а получился я. Она даже шила со мной платья для кукол.
