— И чем детей кормить, а?! — сокрушался Тушкоев и обводил глазами грустные залежи Сникерсов, Марсов и Чупа-Чупсов.
В чем-то Ибрагим Асланович лукавил. Мне давно и доподлинно известно, что семейство Тушкоевых полгода назад прикупило минимаркет в отдаленном микрорайоне и два ларька у автовокзала.
Но хозяина я любила и сокрушалась вместе с ним:
— Да. Чем?
— У моей тещи уже зубы от Сникерсов болят!
— Ой, и не говорите.
— И живот.
— Какая жалость!
Толстый и карикатурно важный Ибрагим Асланович был хорошим хозяином. Он без вопросов отпускал меня на сдачу сессии, уважительно интересовался успехами в учебе и предлагал замужество от лица племянника Магомета.
Кстати сказать, женить своего великовозрастного нахлебника без прописки, Тушкоев пытался не только на мне. Подобные предложения он регулярно делал Раисе и Земфире — остальным двум продавщицам личного ларька.
— Софья-Раиса-Земфира, — говорил Ибрагим Асланович, — Магомет хороший парень. Его бы в хорошие руки. Цены не будет.
— Может и не будет, — соглашались Рая-Земфира-Софья. Но замуж не шли.
Мы все любили Ибрагима Аслановича и звали между собою ласково — Наш Душман.
…Подпевая детскому хору и Кларе Румяновой, я продала несколько банок пива и пару шоколадок, подмела пол в палатке, расставила коробки в конкретной цветовой гамме и попробовала читать — «участники хеджевых сделок оперируют методами прогнозирования тенденций рынка по восходящей и нисходящей…».
Нет. Не мой день. Госпожа Козлова А.М. упорно не желала объясняться нормальным языком со студенткой-заочницей Софьей Ивановой. Пристроив щеку на теплую ладонь, я бросила взгляд в щелку между «Волшебной Фантазией» и уставилась на дверь единственного подъезда краснокирпичного дома, появившегося на территории Ибрагима Аслановича три года назад. Симпатичный домик, надо сказать. С мансардами, эркерами и ухоженными клумбами вокруг. Скоро весь Центр Города реконструируется и планово-земельно отдастся под подобные жилища.
Прощайте ларьки-палатки и заброшенные общественные туалеты, здравствуй цивилизация и сухие тротуары.
Бедный, бедный Ибрагим Асланович.
У парапета напротив подъезда остановился шикарный лимузин. Я вытянула шею и, сгорая от нормального женского чувства — черной всепоглощающей зависти, — посмотрела как из распахнутой охранником дверцы, на его же протянутую, галантно-корректную ладонь опустилась женская рука в тонкой бежевой перчатке.
Эх, жаль, бинокль дома оставила! Я хотела бы рассмотреть пуговки на манжете длинной перчатки во всей красе.
