Гарри то исчезал из жизни Элизабет, то появлялся вновь. Окончив курс в Кембридже, он вернулся в Бостон, а затем поступил на юридический факультет Гарвардского университета. Ее нередко навещали отец и дед, по очереди приезжали все шестеро братьев и сестры, но она сама так ни разу и не выбралась в Нантакет.
Гарвард Гарри окончил, когда Элизабет исполнилось двадцать три. Отвергнув выгодное предложение в Нью-Йорке, он поступил на юридическую фирму своего дяди в Бостоне, и она знала, что послужило для этого причиной. Его ухаживания становились все более и более настойчивыми.
Незадолго до Рождества Элизабет отправилась на небольшую вечеринку к Хоуэллам. Когда она приехала, Гарри уже ждал ее.
— Я уже думал, ты не приедешь, — сказал он, быстро подходя к ней, и, забрав накидку и перчатки, поцеловал в щеку. — Где ты застряла?
— Читала тете Фиби газету, пока она не уснула.
Взяв ее под руку, Гарри привел ее в библиотеку и закрыл дверь.
— Гарри, по-моему, будет неудобно, если мы останемся здесь надолго. Я даже не поздоровалась с хозяевами, и потом, разве прилично нам находиться здесь вдвоем? Что скажут люди?
— Скажут, что ты очень красивая, — ответил он, обнимая ее.
— Прошу тебя, Гарри, не надо, — отпрянув, попросила Элизабет.
— Ну хорошо, — ответил он, — но я должен с тобой поговорить.
— О чем?
— О тебе и обо мне. О нас… Твоя тетя вовсе не требует, чтобы ты посвятила всю свою жизнь ей.
— Я знаю, но при чем здесь это?
— Тогда что же?
— Любовь, преданность, понимание. Она заменила мне мать, всегда была рядом и сделала для меня очень много. Но важно даже не это, главное — именно теперь у меня появилась возможность хотя бы отчасти вернуть долг.
— Принеся в жертву лучшую пору жизни.
— Но ведь это моя жизнь, Гарри, — не скрывая раздражения, ответила Элизабет, — и я живу так, как считаю нужным. Ты мне не отец и не муж, чтобы давать советы.
— Ты права, но я бы очень хотел стать твоим мужем. Будь моей женой, Элизабет. Ты ведь знаешь, как давно я тебя жду.
— Но я никогда не просила тебя ждать, Гарри, никогда не обнадеживала…
Не позволив ей договорить, он снова приблизился к ней и обнял на этот раз еще крепче, прижимая к себе и ища ее губы своими.
— Гарри, я…
Он уже целовал ее долгим, полным страсти поцелуем мужчины, умеющего сломить сопротивление женщины. Да, Гарри знал, что делает, и в ней проснулись чувства, которых она не испытывала с тех пор, как последний раз видела Тэвиса Маккинона. Элизабет даже чуть было не ответила на поцелуй, но, вовремя спохватившись, высвободилась из его объятий, решительно сказав:
