— Итак, что скажешь? Ты сваляешь дурака и бросишь учиться или поступишь, как я прошу? — не отступала она.
— Ну, неужели вы во мне сомневаетесь? Вы ведь сами говорили, что я похожа на вас, правда? — Элизабет отставила в сторону чашку и подошла, чтобы поцеловать Фиби в щеку.
Недели шли, и тетя, несмотря на силу духа, сдавала. Ее бледная кожа стала совсем прозрачной, вены на руках заметнее. Элизабет проводила ежедневно не меньше двух часов у нее в комнате, откуда Фиби выходила все реже и реже. Как-то раз, придя раньше обычного, она застала старую женщину еще в постели. Опираясь на подушки, та по очереди гладила здоровой рукой котов.
— Я волнуюсь за Робина и Тука, — со вздохом сказала она племяннице. — Что будет с ними, когда я умру?
— Я позабочусь о них.
— Не сомневаюсь, — Фиби улыбнулась, — но они тебя недолюбливают.
— С самого начала.
— Глупые животные.
— Спасибо за комплимент, — рассмеялась Элизабет.
— Не за что. Почему ты сегодня так рано? Неужели открыла новую звезду?
— Если бы так, я стала бы знаменитой, как Мария Митчел.
— Кто это, Мария Митчел? Имя знакомое, только не вспомню, в связи с чем.
— Это одна женщина из Нантакета. Я вам о ней рассказывала. Она в сорок седьмом открыла новую комету.
— А-а-а, теперь вспомнила. Так все же что, если не новая звезда, привело тебя ко мне?
— Я хотела сказать, что собираюсь на Куинси-маркет с Дженни.
— Вдвоем с Дженни? — Фиби вопросительно подняла брови.
— Гарри приедет попозже, чтобы отвезти нас на Блэкстоун-сквер, — уточнила Элизабет, улыбнувшись. — Майор Райс собирается произнести речь в четыре.
— Майор Райс всегда любил болтать. Какая тема на этот раз? По-прежнему жалобы на ирландцев? Миссис Потс говорила мне, что растет недовольство из-за толп переселенцев, наводнивших северную окраину города. — Она покачала головой. — Бессмысленно противиться. Как и бедняки, ирландцы всегда будут жить рядом с нами.
— Я не знаю, о чем он будет говорить. Гарри не сказал.
Тот факт, что тетя проявила интерес к предстоящему выступлению майора и городским новостям, порадовал Элизабет, решившую, что к больной возвращаются силы. Последнее время Фиби теряла в весе, почти ничего не ела, с трудом пережевывала пищу, и это ужасно сердило ее. Бросив ложку, она говорила: «Я могу есть только суп и подливку, неудивительно, что кольца стали сваливаться у меня с пальцев».
— Теперь принеси шкатулку, только захвати ключ, он в ящике того стола, что возле кресла, — сказала Фиби.
