Костромин все же опасался, что могут быть какие-то проблемы в связи с гибелью папика на Акульем острове. Поэтому и намеревался отправить в подъезд Гришу, чтобы посмотрел, нет ли там подозрительных личностей.
Намеревался, но не успел. Оранжевое пламя вырвалось из-под сиденья, заслонило знойным маревом весь мир. Оранжевое марево, колышущееся перед глазами, — последнее, что увидел Костромин. Водителя Гришу вынесло вместе с левой дверцей. Он тяжело упал на асфальт метрах в пяти от машины, захрипел от страшной боли, но тут же, в шоковом состоянии, вскочил на ноги, повернулся к машине. Оранжевое пламя бушевало в салоне «мерседеса», а на переднем сиденье еще дергалось тело босса. Гриша завопил, потерял сознание и упал на асфальт.
По Можайке мчались машины в сторону области, в одной из них сидел человек, который нажал на кнопку, вроде как включил телевизор, только это был не телевизор. И — поди знай, в какой именно из тысяч машин сидел этот человек!
Ира неуверенно перешагнула порог неброского загородного дома — двухэтажный бревенчатый особняк, по сравнению с дачей Ильи — довольно скромный. Вот ведь как все повернулось! Жила в свое удовольствие, имела все, что хотела, а теперь… ни своего жилья, ни работы. Деньги еще есть, но надолго ли их хватит? Уже не в первый раз подумала, что нужно было попросить Илью купить ей хотя бы однокомнатную квартирку. Но… как попросишь? Еще подумает, что хочет там постоянно встречаться с кем-то, ведь в его городских и загородных владениях все было к ее услугам. Илья как-то обмолвился, что оставит ей или квартиру в Москве, или дачу. Разве можно было просить о своей квартире? Это ведь означало — не верить ему!
Теперь и квартира, и дача опечатаны, и неизвестно, перепадет ей что-то или нет. Скорее всего нет, ведь она чувствовала себя виновной в гибели Богданова. Именно после той ночи, когда она впервые отдалась Славе Костромину, он упал вниз… На что ж тут надеяться?
Не на что.
— Давай, Ира, не стесняйся, — сказал Волченков, легонько подталкивая ее в спину. — Проходи. Алиса, это Ира, секретарша босса. Она пока что поживет у нас, я тебе говорил.
— Да, конечно, Миша, — сказала невысокая черноглазая женщина в спортивном костюме. — Проходи, Ира, чувствуй себя как дома.
Ира отметила про себя, что слово «босс» Волченков произнес так, будто Илья был жив. Слезы навернулись у нее на глаза. А тут еще младший сын Волченковых, десятилетний Игорь, выскочил из комнаты, уставился на нее.
