Негритянка принесла напитки, поставила на стол украшенные российскими флажками бокалы. Что-то шевельнулось в душе, когда он вновь посмотрел на эту роскошную женщину, наверное, страстную невероятно… Богданов развернул стул, жестом приказал официантке присесть. Она села спиной к танцующим, вопросительно глядя на него. Он достал стодолларовую купюру, показал негритянке и стал медленно просовывать под вырез белой блузки. Его пальцы касались ее мощной груди, вместе с купюрой ползли вниз, к соску, потрогали его, помяли… Он надеялся, что она вздрогнет, ахнет, вздохнет, не притворно, а по-настоящему, и тогда, может быть, что-то изменится в нем. Женщина должна вести себя адекватно, когда чужие пальцы касаются ее роскошной груди. Но она смотрела совершенно спокойно и глупо улыбалась.
Он вытащил руку, оставив купюру на груди официантки. Наверное, и здесь мир пропитался слухами о богатых и тупых новых русских.
— Спасьеби, сеньор раша, — сказала она.
— Пошла ты на хрен, — сказал он, властным жестом отсылая официантку прочь.
Потом залпом выпил виски и пошел в отель.
Не обнаружив босса на месте, Ира загрустила.
— Я же с ним говорил вежливо, — недоумевал Слава. — Ириш, все сделал, как ты сказала.
Она и сама это видела, слышала. Она сама предлагала Богданову еще потанцевать или вернуться в номер и заняться любовью. Он ушел один. Ну и что тут делать? Пугливая мысль о своем будущем снова прорезалась в ее голове. Какое оно будет, черт его знает! Придется ли снова побывать на этом сказочном острове — неизвестно. Ну так чего она себя ограничивает? Не хочет — не надо! Тем более он сказал, что она может делать все, что угодно. Вот и будет делать!
— Закажи мне еще выпивку, а потом пойдем танцевать, — сказала Ира.
— Какие проблемы? Ты просто чудо, Иришка!
Этой ночью Богданов проснулся от того, что вода с грохотом заполняла комнату. Она лилась в дверь лоджии, за которой колыхались прозрачные воды океана — от двери и до бесконечности. Он вскочил, встал на постели, а вода поднялась метра на полтора над полом и замерла. Она доходила ему до пояса, а под метровой толщей воды спала Ира, сегодня она вернулась очень поздно, и от нее особенно пахло французскими духами. Ее короткие волосы плавали в воде, как темные водоросли. Он лег на живот, подплыл к девушке, замер прямо над ней, потом нырнул, тронул ее за холодное плечо, желая разбудить, но она раздраженно дернула плечом и повернулась на другой бок.
— Я хочу спать…
