— Так уж и скромной? — сделала вид, будто не верит, Ольга. — У тебя — и скромная квартира?
— Всего четыре комнаты в «Олимпийской деревне», но — два яруса. На первом кухня, столовая, санузел, подсобки, а на втором две спальни и мой кабинет. Завтра все это будет твоим. Мне жутко скучно там, не хватает хозяйки.
— Я не верю, не верю, не верю… — пробормотала Ольга.
Можно было встать и уйти, но эта сумасшедшая игра захватила ее. Он был красив, умен, ироничен, богат, и… почему бы не пообщаться еще? Такой фантазер, просто невероятный! И главное — говорит именно то, что так нравится всем женщинам. Они ведь чем любят, женщины? Ушами, как известно.
Пассажирский «боинг» прыгнул в еще светлое подмосковное небо, круто набирая высоту. Ира вдавила свое тело в кресло, стиснула влажными пальцами подлокотники, испуганно посмотрела на Богданова.
— Илья, как ты думаешь, мы не разобьемся?
— Боишься умереть? — с усмешкой спросил Богданов.
— Нет, но… я высоты боюсь. Как представлю, откуда падать придется, так прямо ужас… Слушай, а почему он так резко нос задрал, а? Не кувыркнется назад?
— Пока я на борту, не кувыркнется.
— Почему ты так думаешь?
— Мне еще в детстве цыганка нагадала, что я доживу до солидного возраста и умру не в авиакатастрофе.
— Нашел кому верить, цыганке какой-то! Я тебя серьезно спрашиваю!
Богданов внимательно посмотрел на девушку, ласково погладил сухими пальцами по щеке.
— Я серьезно отвечаю, детка. Все, что она предсказала, помимо этого, сбылось.
Он говорил так спокойно и уверенно, что Ира даже бояться перестала.
— А от чего ты умрешь, Илья? — спросила она, склоняя голову ему на плечо. — Можешь сказать?
— Могу, но не хочу. Когда это случится, прочтешь в некрологе. А сейчас… зачем думать о грустном?
— Сам не думай о всяких там… некрологах. Живи еще сто лет, Илья, мне с тобой хорошо.
И вправду хорошо было. Вот, на Акулий остров летит, второй раз уже. Разве могла даже мечтать об этом земном рае, не будь рядом Ильи? Она знала, что он был раньше бандитом, много лет провел в тюрьмах, но… Наверное, кого-то невзгоды озлобляют, а кого-то делают добрее. Илья был добрым, если у сотрудника случалась беда, помогал без разговоров и условий. В церковь ходит, деньги жертвует, батюшка его очень уважает. Много перенес страданий, да много и зла, наверное, совершил, но теперь хочет помогать людям — и делает это. Хороший человек, не то что Орехов — молодой, злой, хитрый… Этот не страдал, не сидел в тюрьме и вообще — сын дипломата, МГИМО окончил, циник и странный мужчина, без разговора с блондинкой жену удовлетворить не может. А зачем тогда женился на ней? Выбрал бы себе блондинку, поговорил вечером за ужином — и порядок. Или все равно пришлось бы допинг искать?
