— Запаситесь терпением, мой друг.
Эль Дьябло резко повернулся, и прощание на сей раз не было столь радушным. Они поскакали прочь с гасиенды.
— Почему они не могут найти рынки сбыта для своего скота? — спросила Скай.
Она не собиралась задавать Эль Дьябло этот вопрос, но любопытство оказалось сильнее. Хотя у нее хватало собственных неприятностей, она обнаружила, что ее интересуют другие люди. Фермер-скотовод на отдаленной гасиенде — как он мог жить там, если у него не было возможности возить скот на продажу в Хакару? Почему теперь дела идут хуже, чем раньше?
— Вам это и вправду интересно?
Она увидела огоньки в глазах Эль Дьябло, как будто он знал, каких усилий ей стоило заговорить с ним.
— Да, — честно призналась Скай.
Теперь они ехали чуть медленнее, переезжая через небольшой, поросший кустарником скалистый горный кряж, лошади могли идти только шагом. Гаучо ехали следом и не могли их слышать. Кроме того, они говорили по-английски.
— Хорошо, я расскажу вам, — сказал Эль Дьябло, — для этого достаточно произнести только одно имя — Алехо!
— Только он или его правительство? — спросила Скай.
— Нет никакого правительства, за исключением самого Алехо, — ответил Эль Дьябло. — Он окружил себя людьми, раболепно поддакивающими ему во всем, называющими его Эль Супремо — Верховный, — нужно ли продолжать?
— Продолжайте, — коротко бросила Скай.
— Несколько месяцев назад Алехо издал декрет, по которому все земли к северу от Хакары объявлялись собственностью правительства — то, что вы в Англии называете национализацией. Люди, чьи семьи на протяжении многих столетий владели этими землями, в одну ночь лишились всего по совершенно непонятной для них причине. Декрет этот касается только севера страны, земель между Хакарой и Бразилией.
— Но почему? — спросила Скай.
— Это именно тот вопрос, который задает большинство людей, — сказал Эль Дьябло, — и ответ на него — в этих горах.
— Почему? — вновь спросила Скай.
Эль Дьябло внимательно посмотрел на нее и отвел глаза.
— Я рассказываю вам лишь то, что вам следует знать, — промолвил он. — Могу сказать только, что у Эль Супремо были причины, и довольно основательные, принять такое решение. К сожалению, при этом он не учел интересы индейцев, которые издавна считают эту часть страны своей. Индейцам нужна земля. Возможно, величайшим грехом и ошибкой испанских конкистадоров было то, что они отняли у индейцев их землю. В Марипозе никто никогда о них не думал, их земли не на равнине, где живут земледельцы и скотоводы, им достались заросшие кустарником неудобья и горные склоны, которые никому не были нужны. Но сейчас и на них правительство предъявляет права, говоря индейцам, что это больше не их земля. И человек, утверждающий это, — генерал Алехо!
