— Ты знаешь, что я не сделал бы этого, брат.
Уилл…верил ему. Манро продолжал доказывал ему свою верность, и Уилл не мог смириться с тем, что рассказывала ему Руэлла.
Его зверь и зверь Манро были вырезаны из одной и той же души, они стремились вечно бежать рядом. Наверняка Манро чувствовал то же самое?
— Что с тобой случилось, Уилл? Почему ты никогда не говоришь со мной? Почему ты больше никогда не играешь и не смеешься? — Манро выглядел настороженным и ранимым — сущий мальчишка.
Я выгляжу таким же юным?
— Это сложно. Просто дай мне справиться с этим так, как я считаю нужным, и я скоро вернусь — Уилл закончил одеваться. — Может, тогда мы поговорим.
Не оглядываясь, он поспешил из комнаты, спустился по главной лестнице и устремился в ветреную ночь. Едва ощутив первый хруст снега под ногами, он услышал:
— И куда это ты собрался, Уильям Эндрю МакРив?
Мама. Вот дерьмо. Он повернулся к ней, пытаясь скрыть свой ужасный озноб.
Выйдя из тени, она подошла к нему под порывами снежной метели.
Её щеки порозовели, карие глаза прищурились.
— Ты был слишком болен, чтобы спуститься поесть — или выполнить свою работу по дому — а сейчас я нахожу тебя крадущимся посреди ночи?
Он слишком долго ждал, надо было попытаться уйти к Руэлле ещё прошлой ночью. Если мама удержит его сегодня… Ещё чуть-чуть — и он сойдет с ума.
На периферии зрения плясали галлюцинации, в глазах темнело. Он переступил на месте; оба чувствовали, что начнут огрызаться в любую секунду.
Она наклонила голову:
— Несомненно, ты идешь к девушке. Тринадцать лет слишком мало, сынок. Твой па скажет тебе то же самое.
— Я знаю, мам. Я прошу прощения. — О, боги, мои кости.
Ладонями она обхватила его липкое лицо, её глаза расширились:
— Ах, мой Уильям, ты горишь!
— Я должен идти! — Он почти чувствовал запах духов Руэллы. Почти ощущал вкус помады, которой она себя умащивала.
Он почти мог, но не чувствовал, как её молочно-белые руки обвиваются вокруг него.
— Ты не доверяешь мне, мам?
— Ты болен и не можешь ясно мыслить. Ты не можешь разгуливать на улице под снегом, тебе нужно в кровать.
— Пожалуйста, просто иди внутрь и не беспокойся. Я вскоре вернусь.
Она схватила его руку и крикнула через плечо:
— Даг! Иди сюда! Сейчас же.
Уилл слышал, как две пары ног топают вниз по лестнице в главный зал. Отец и Манро.
В нём вскипело отчаянье.
— Мне надо идти! — Он вырвал свою руку, отталкивая мать.
Мама споткнулась, падая вниз на утрамбованный снег. Она уставилась на него, её глаза увлажнились.
