— Он и меня, как очнулся, не узнал. Спрашивал кто я такой и где он находится… Наверное, это от того, что Молодой господин головой здорово треснулся когда с лошади падал, вот ему всю память и отшибло.
— Лийзэн. — Мужчина, неохотно отведя от меня глаза, перевел их в сторону брюнетика. — Из нас с тобой двоих, лекарь все-таки я. И думаю, мне гораздо виднее, что случилось с… принцем. А свои догадки советую тебе держать при себе. Узнаю, что языком лишнее болтаешь, собственноручно его оторву… Вместе с головой. Понял?
Мальчишка понял. Быстро кивнув сердитому дяденьке, повинуясь его приказу притащить для меня чего-нибудь съестного, шустро выскочил из комнаты.
После того как дверь за невероятно быстрым парнишкой захлопнулась, так называемый лекарь опять обернулся ко мне и с крайне недовольным видом замотал в сдернутое с кровати покрывало. Легкий толчок в плечо и я падаю на мягкую перину спиной вниз. Неужели опять? Да сколько же можно со мной так обращаться? Орут, толкают все кому не лень… И это больного несчастного человека, то бишь меня…
— Итак, — Спокойно усевшись на кровать рядом со мной, и пристально посмотрев мне в глаза, мужчина поинтересовался:
— И кто же ты такой?
— Не такой, а такая! Меня Нина зовут! И я не парень! — Чуть ли не прорычала в ответ и попыталась сесть на кровати. Не дала мне этого сделать тяжелая рука, надавившая мне на лоб и тем самым опять припечатавшая к перине.
— Даже так… не парень… — Тяжело вздохнув, мужчина посмотрел на меня какими-то вдруг ставшими невероятно усталыми глазами. — Ну что ж. Хочу тебя огорчить… не парень Нина. У тебя появились проблемы. Большие такие проблемы.
— Да поняла уже. — Зло фыркнула я и попыталась выбраться из стягивающей меня ткани. Безуспешно. Спеленали меня на совесть, так что самостоятельно выбраться, скорее всего, не получится.
— Хорошо, что поняла. Это уже легче. Значит теперь можно поговорить серьезно.
— Валяй, говори… — Буркнула я, и, оставив бесполезные попытки освободиться, устроилась на подушках как можно удобнее.
— Я так полагаю, что жить ты хочешь… Нина?
— Глупый вопрос. Конечно, хочу.
— А раз хочешь, то сейчас выслушаешь все, что я тебе расскажу с особой тщательностью и постараешься все это запомнить.
Рассказал. И по мере этого его рассказа глаза мои становились все больше, а челюсть все ближе к полу, на которую вот-вот грозила упасть, отвалившись окончательно.
Может быть, все-таки устроить истерику с битьем посуды? Все-таки не каждый день узнаешь о том, что непонятно каким образом оказываешься в совершенно чужом мире, чужом теле и по самые уши в неприятностях этого самого тела. Я барышня не особо впечатлительная. Так что в обморок при виде прямого доказательства слов белобрысого в виде подсунутого мне под самый нос моего же собственного извивающегося хвоста, не упала, а просто с горестным стоном уткнулась носом в колени и отчаянно завыла. Только вот почти сразу же замолчала, с большущим недоумением рассматривая открывшееся моим глазам зрелище.
