— Что? — спросили в унисон Бен и Селена.
— Ту девицу, Минди Парсонс. Если она здесь, в Стоунвелле, я ее найду.
— По-моему, это опасно, Джулия. — Нахмурившись, Селена вытерла руки о полотенце.
— А я думаю, что бедная больная девочка нуждается в помощи…
— Бедная больная девочка может оказаться крайне агрессивной, — заметил Бен. Когда он был обеспокоен, его глаза делались темно-зелеными, удивительно глубокими, будто мерцало ранним утром Кандлевудское озеро.
— Я буду осторожной, — пообещала Джулия. — Клянусь, что не подойду к ней близко. Просто наведу справки, вот и все.
— Джулия, прошу тебя, сообщи кому-нибудь из нас, если найдешь какой-то след, — потребовала Селена. — Обещаешь?
— Да, конечно.
К тому времени, когда гости заявили, что им пора по домам, тема эта была, как ей показалось, забыта. Она проводила их до парадной двери.
— Спасибо за замечательный обед, — поблагодарила Селена на прощание. — До завтра!
— Доброй ночи, — крикнули Джулия и Бен, удивленные скоростью, с какой исчезла Селена.
Вместо того чтобы уйти, Бен решительно захлопнул дверь за Селеной. Он тоже стоял, уже в плаще, однако не спешил покидать дом. В маленькой прихожей они оказались совсем близко друг от друга, и Джулия как можно незаметней попыталась немного отодвинуться назад.
— Можно я останусь, Джулия, — тихо попросил он.
— Нет. Идите домой.
На его лице появилось упрямое выражение.
— Мне нужно быть уверенным, что вы будете в безопасности, Джулия. — Медленно и нерешительно, словно оставляя ей время на отступление, Бен протянул свои длинные руки. Она стояла, будто завороженная, не желая убегать, хотя и сознавала, что нужно было бы это сделать.
— Я не хочу этого.
— А по-моему, хочешь. — Его губы прошлись по ее щеке, отчего сердце у нее бешено застучало, а внутри все задрожало от ожидания.
— Вам все же лучше уйти, Бен, — еле слышно произнесла она.
— Я уйду. — Очень осторожно, словно в замедленной съемке, он поднял ее подбородок. — Скажи теперь, что тебе не хочется поцеловать меня, Джулия.
— Я не… — начала она, — хочу… — Ее слова затихли, потому что его губы закрыли ее рот. Лица Джулии касалась пушистая борода, вызывая где-то в глубине ее существа приятные, незнакомые доселе ощущения. Их языки встретились. Рот Бена был сладким, теплым, вкрадчивым, когда он все тесней и тесней приникал к ней, врывался в нее.
Ей в самом деле хотелось забыться в этом поцелуе навек — и все-таки здравый смысл настаивал, чтобы она отстранилась. И Джулия не стала ничего объяснять, а просто сбежала в гостиную, подальше от него.
