— Да, если не считать поездки в Грецию, — добавил он.
Они немного помолчали.
— Как у тебя дела? Должно быть, сплошные хлопоты?
— Да, много всего, — ответила она. — Но сейчас становится полегче. Кристи ежеминутно повторяет, что у нас уже все готово. Осталось всего лишь три недели и — просто страшно подумать.
— Все будет очень красиво, Джулия.
— Тебе спасибо, Бен. Беседка настолько великолепна, что просто дух захватывает, а цветники такие — что нет слов. Вот уж никогда не думала, что смогу любоваться таким зрелищем из собственной кухни!
— Рад, что тебе понравилось.
— Я правда рада. Никогда не думала, что смогу увлечься цветами, но… теперь каждое утро выбегаю во дворик, пью там кофе и любуюсь. А вечером, вернувшись с работы, тоже мчусь туда и смотрю, что нужно полить. Видно, я заразилась тоже.
— Здорово!
Снова наступила тишина. Джулия чувствовала, что нужно еще что-то добавить, но не была уверена, что именно.
— Бен… я… скучаю, когда тебя не вижу, — решилась она сказать правду.
— И я скучаю без тебя, Джулия, — ответил он.
— Ну, только мы должны оставаться друзьями, не забудь, — не удержалась Джулия.
— Я помню. А мы и есть друзья, — спокойно сказал Бен.
Ей захотелось от разочарования прикусить губу.
— Друзья иногда встречаются, верно? — Она произнесла это слишком резко. — Может, зайдешь как-нибудь пообедать?
— Спасибо за приглашение, но на этой неделе я занят.
Настала ее очередь умолкнуть. Наконец она сказала:
— Твои слова надо понимать как нежелание меня видеть?
— Я никогда этого не говорил. И имел в виду вовсе не это. Скажи, Джулия, ты все еще носишь обручальное кольцо?
— Ну… да… — Она поглядела на левую руку. — Конечно, ношу. Почему ты спрашиваешь?
Из трубки раздался долгий, тяжкий вздох.
— Неужели ты не понимаешь? Ни один живой мужчина не может состязаться с призраком.
— С призраком?.. — Она приросла к месту, комната закружилась вокруг нее, а обои заструились, словно вода. Теперь ей стало совершенно ясна настоящая причина того, что Бен держится от нее подальше.
— Но, Бен, мы же договаривались, что ты не будешь торопить меня…
— Я помню, но не могу участвовать в этой борьбе. Больше не могу.
— Но…
— Спокойной ночи, Джулия, — сказал он и положил трубку.
