Бен Вилсон положил в камин четыре аккуратно расколотых полена, подвинул их медной кочергой на жаркие угли, потом откинулся на спинку кресла, наблюдая, как язычки пламени с треском побежали по древесине. Бревенчатый дом обогревался массивным кирпичным камином. Таких больших каминов Бен больше ни у кого не встречал. Что ж, наконец-то он построил себе дом, о каком мечтал всегда, настоящую холостяцкую берлогу. Жизнь, полная скитаний, осталась позади. И вот теперь, спустя пять лет, он понимал, что все сделал правильно.
Сидя в удобном кресле из темно-коричневой кожи, он с удовольствием оглядывался вокруг: книжные полки, занимавшие три стены, вьющиеся комнатные растения, полка, уставленная старинными оловянными кружками, стена с гравюрами Анселя Адамса, на которых изображены заснеженные пейзажи Йосемитского национального парка. Гончий пес — Иван Грозный — устроился возле ног хозяина, свернувшись клубком и наслаждаясь теплом.
Мысли Бена возвращались к недавнему происшествию, к женщине по имени Джулия Максвелл, которая едва не отправила его под арест. К матери Кристи. Той самой Кристи, умной и прелестной девчушки, что в последние два-три года частенько навещала его во время каникул.
— Я просто без ума от сада и от цветов, — любила повторять она. — Вот только устраивать что-нибудь у нас на участке нет смысла, потому что мама собирается продавать дом. И я ее понимаю. Ей необходимо начать новую жизнь где-нибудь в другом месте.
Джулия Максвелл, подумалось ему, весьма интересная женщина. Красивая, живая, с удивительными темно-синими глазами и тонкими чертами лица, светящимися искренностью. В ее глазах застыла печаль — и не удивительно, ведь прошло всего два года после смерти ее мужа. И все-таки невольно Бену подумалось, а не получится ли у них чего-нибудь. Он усмехнулся, поскольку сознавал, что его огромная и неуклюжая фигура редко кому нравится с первого взгляда. Настоящий медведь. И даже вторая и третья встречи мало что меняют. И все-таки, когда люди знакомятся с ним ближе, многие уже не замечают ни его густой бороды, ни горы мышц и массивной фигуры.
Может, так произойдет и с Джулией?
Он завороженно уставился на потрескивающие поленья и позволил себе помечтать о том, как неплохо было бы иметь возле себя такую милую и привлекательную женщину, как Джулия Максвелл. Что ж, мечтать никто не может запретить.
Интуиция подсказывала ему, что она по какой-то причине терпеть его не может. Но в ближайшие месяцы им суждено видеться достаточно часто — чаще, чем предполагает Джулия.
