— Теперь тебе нет необходимости думать о хлебе насущном, — продолжал Рамон. — И свою первейшую задачу я вижу в обеспечении тебе достойного гардероба. Вспомни, Синтия, ведь ты всегда носила дорогие вещи, а не убогое барахло с распродажи.
— Что еще тебе не нравится во мне? — саркастически осведомилась она, оскорбленная его замечанием.
— Твоя прическа, — невозмутимо сообщил Рамон. — Этот дурацкий пучок делает тебя похожей на синий чулок, хотя на самом деле ты совсем не такая. К чему вводить в заблуждение окружающих? В данном случае это совсем ни к чему.
Синтия насторожилась.
— Что ты имеешь в виду?
— Понимай, как хочешь. Каждый волен иметь свое мнение. А теперь мне пора идти. Я вернусь, как только…
— Ты сказал, что мне больше не надо беспокоиться о куске хлеба, — перебила его Синтия, кипя от негодования. — Означает ли это, что я буду полностью зависеть от тебя, или у меня есть собственные средства?
— Ты имеешь довольно приличный счет в «Бэнк оф Америка».
— Значит, имея на руках соответствующий документ, я могу снять нужную мне сумму?
Рамон кивнул, и Синтия торжествующе улыбнулась.
— Тогда смотри, — злорадно сказала она. — Раз я стерва на самом деле — кажется, ты намекнул именно на это? — то я вполне могу снова исчезнуть. Интересно, при таком варианте развития событий у тебя возникнет ощущение дежа вю?
Рамон молча смотрел на жену, пока до него наконец не дошел смысл ее слов.
— Только попробуй, — угрожающе прорычал он. — Обещаю, что в этом случае я тебя из-под земли достану!
— Почему же ты не поступил так в первый раз? — ничуть не испугавшись, спросила Синтия.
— Чем ты можешь доказать, что я этого не делал? — парировал Рамон.
— Тебя почти месяц не было в стране, когда я попала в беду. Одно это говорит о многом, разве не так?
— Да, меня не было в стране, — огрызнулся Рамон, — но по какой причине — уж это предстоит разгадать тебе самой. Именно этот эпизод, по всей видимости, блокирует… — Рамон прикоснулся пальцем к ее левому виску, рассеченному шрамом, — твоя память.
Неожиданная реакция Синтии одинаково поразила их обоих. Она так резко отпрянула, что чуть не упала. Рамон едва успел подхватить ее, но Синтия снова отшатнулась от него и с содроганием процедила:
— Н-ненавижу, когда ты прикасаешься ко мне…
Глаза Рамона потемнели от гнева.
— Значит, ненавидишь? — повторил он так вкрадчиво, что Синтия на миг перестала дышать. — Давай-ка для проверки проведем небольшой эксперимент.
В следующее мгновение Синтия оказалась в объятиях его больших сильных рук, и Рамон прильнул к ее губам. Мысли Синтии смешались, она задрожала всем телом, а потом… потом к ней пришло ощущение чего-то до жути знакомого.
