— О, видите ли, для любого светлого мага девственность весьма неприятный недостаток, — охотно пояснил сэр Аскенвальд. — Поэтому сразу после инициации мы обычно проводим обряд по ее устранению.
— Обряд? По устранению?! — вытаращилась я на него, напрочь забыв о манерах. — Это, простите, как?
— Самым естественным физиологическим образом, — заверил старейшина. — Поверьте, мы тщательно за этим следим, а наши лишенцы весьма опытные люди в этом деле. И, разумеется, обряд проходит под присмотром как минимум двух старейшин, чтобы точно все завершилось удачно.
У меня все слова после такого заявления закончились! Даже матерные! В голове стоял лишь один вопрос: «На кой черт?!» Но задать его не получалось: от культурного шока язык подчиняться перестал.
— Вас смутила публичность действа? — догадался сэр Аскенвальд и, дождавшись судорожного кивка в ответ, с мягкой улыбкой произнес: — Понимаю, воспитание другого мира. Но для нас, поверьте, это нормально. Хотя вам в любом случае нечего беспокоиться: вы ведь этого недостатка уже лишены.
— Э-э… гх-м, да, — запнувшись, выдавила я, а потом вздрогнула от жуткой догадки: — То есть, если бы я все еще была… ну-у… вы бы меня отсюда без обряда этого не выпустили?!
— Правила такие, — спокойно подтвердил старейшина и вновь улыбнулся. — Но вам, повторюсь, думать об этом не нужно. Пойдемте, Элена.
Нервно сглотнув, я направилась за сэром Аскенвальдом к выходу из комнаты. Слава богу, что давние привычки не позволили сразу сказать правду! А ведь банально из-за того, что признаваться в сексуальной необразованности мне, двадцатилетней девушке, было стыдно. Но так уж сложилось, что в провинциальном городке в школе за мной следили родители, а в институте слишком много времени уходило на учебу и подработки. В общем, на личную жизнь не оставалось времени. Девчонки фыркали, так что для них пришлось придумать сказку о первой любви. Любви, которой на самом деле не было.
И нате вам: не соври я по инерции сейчас, эти светлые праведники еще бы насильничать стали!
Перспектива попасть на обряд по избавлению от девственности не просто пугала, она вызывала отвращение. Воображение слишком ярко нарисовало картину, как сэр Аксенвальд сидит на подобном действе в компании коллеги и с бокалом вина в руках дает советы профессиональному лишенцу.
От таких фантазий меня аж перекосило. Этак на всю оставшуюся жизнь желание подходить к мужчинам отпадет!
Обернувшийся в этот момент старейшина, видимо, выражение крайнего отвращения на моем лице понял по-своему, так как сочувственно проговорил:
