— Все! Шашку повесил на гвоздь — Анатолий усмехнулся: Ушел на покой, демократам коммуняки не нужны.
— Так вы теперь пенсионер?
— Представь себе.
Она удивленно рассмеялась.
— Не представляю! Вы и вдруг пенсионер!
— Я тоже.
Они замолчали. Чувствовалась, что Гали хочет что-то сказать, но не решается, или не может найти слова.
— А ты как? — наконец спросил он.
— Не очень. Она вздохнула.
— Приезжай, за чем дело стало?
— Может быть, вы приедете?
— В Париж? Господь с тобой! Впрочем, что тебе объяснять? Меня там давно ждут «спортсмены», которым мы проиграли вчистую. А потом, разве там поговоришь по душам. Как маленькая, ей Богу! У меня тут дача, недалеко озеро, в Москве золотая осень, ты сама знаешь какая это красота. Ну?! Решайся, Галь.
Она вздрогнула. Ее очень давно никто не называл настоящим именем.
— Зря на пенсию ушли. Вам еще работать и работать…
— Приедешь — поговорим. Давай соглашайся.
— Ладно, Анатолий Иванович. Встречайте меня в аэропорту, как обычно.
— Отлично! Сообщи только рейс и дату.
Полковник КГБ в отставке Анатолий Барков положил трубку и, все еще улыбаясь, подошел к письменному столу, на котором стояла небольшая модель американского истребителя F-16.
Гали тоже улыбалась. Она продолжала сжимать в руке телефонную трубку, словно еще слышала знакомый голос….
Анатолий не без труда припарковал машину на стоянке аэропорта и отправился встречать Гали. Он увидел ее выходящей из зоны таможенного контроля и поразился. Навстречу ему, не торопясь, шла красивая женщина, которой, видимо, удалось договориться с Хроносом, и очарованный бог замедлил для нее ход времени.
Мадам Легаре была в алого цвета плаще с белыми отворотами и в мягком замшевом, таком же вызывающе алом, берете. «Последний писк сезона», — скажет она потом Анатолию. Так ярко она не одевалась никогда, даже в молодости, когда Барков впервые увидел ее.
Тогда, Гале Бережковской вполне хватало двух критериев — современно и сексуально. Она фланировала по Арбату в модной юбке — колокол, с пышной «бабеттой», на невысоких тонких каблучках. Или в легком шелковом платье с мелким рисунком.
Особенно хорошо она себя чувствовала в ультра-мини и остроносых туфельках на высоких шпильках.
Позже, в Париже, едва очухавшись от первого шока, неизменно обрушивающегося на советских людей, впервые попавших за границу, Гали быстро акклиматизировалась. И отныне, такие фирмы как Channel, Hermes, Valentino, не говоря уже о Диоре, станут ее верными спутниками.
