Но Леха не унимался.
– Так не наехала же. Вот, если бы наехала, тогда другое дело. Тогда бы это квалифицировалось, как производственная травма. А еще лучше – дорожно-транспортное происшествие. И ты мог бы даже потребовать по суду компенсацию за нанесенный твоему здоровью ущерб.
– И сколько? – Толян наморщил лоб.
– Все зависит от того, куда бы она своим копытом тебе наступила. Но, друг мой, об этом поздно подумал. Поезд ушел. В смысле, лошадь ускакала! А мог бы крутые бабки ни за что срубить!
– Так хотела же! – парень с пристрастием оглядел просторную переднюю часть своего туловища, пытаясь угадать, куда бы она могла наступить ему своим кованым копытом.
– А кто подтвердит? Лошадь-то ускакала. Фиг ее догонишь. А догонишь, разве сознается? Конечно, можно было бы за моральный ущерб предъяву сделать! Но как? Свидетелей нет! Стас в это время мордой в траве лежал и вряд ли что видел. Я по другую сторону примерно ту же позицию занимал. И только ты геройски отражал нападение превосходящих сил противника в лице означенной лошади и того железного дурака, который сидел на ней.
Стас досадливо поморщился. Поймет простодушный парень рано или поздно, что оставили они в той клятой пещере все свои права работников славных правоохранительных органов вместе с обязанностями и… пропала Лехина озорная морда. Вместе с зубами. А со стоматологами здесь наверняка трудности.
Будь, что будет. Снял пистолет с предохранителя, передернул затвор, загоняя патрон в патронник, и шагнул вперед, охватывая взглядом все пространство крепости на 180 градусов.
В крепости – обычная гарнизонная суета. Снуют бойцы между приземистыми каменными казармами. Отличить их от иного люда нетрудно по одежде и по другим характерным приметам, присущим только военному человеку. На широкой площади перед цитаделью или замком, – хоть как его назови, все едино, – возы да лотки с товаром. Привезли из соседних деревень мужики всякой всячины и пытаются сбыть свой товар поскорее, чтобы засветло вернуться домой. Между ними редкие покупатели мельтешат. Торгуются до хрипоты, цены сбивают. Как везде. И как всегда. Как было. Как есть. И как будет. У обглоданных коновязей лошади. И ни дьявола не слышно. Строевые и рабочие. Лениво хрупают сено, изредка отбиваясь хвостом от назойливого гнуса.
А их словно и не заметили.
– Они что, все здесь ослепли что ли? – прошептал в ухо Леха. – Мы же, можно сказать, по парадной лестнице поднялись…
– А ты обиделся что ли? Так трахни кулаком по столу. Или Толяна попроси. У него лучше получится, – недовольно отозвался Стас.
