— Нет, она черная.
— Черная… Стриженая неровно, в желтом сарафане?
— Нет, у нее был зеленый сарафан. И волосы такие пышные… Да, правильно! — вдруг встрепенулась Люся. — Рыжая, рыжая! Она прошлым летом красила волосы в ржавый цвет.
— Ну, знаю, — сказала хозяйка. — На терраске жила. Отдельный угол. За занавеской. Полтора рубля платила.
— За сутки? — удивилась Люся.
— За сутки, — подтвердила хозяйка.
Девочка бросила недоеденную сливу и, подойдя к тазу, вдруг запустила в помидорное месиво руки и принялась его бултыхать. Мать не мешала ей развлекаться.
— Так как же? — спросила Люся, приготовившись в случае отрицательного ответа униженно упрашивать хозяйку о смягчении приговора.
— Занято, — сказала хозяйка. — В доме спят. На веранде спят. Ни одной койки нету.
— Но как же… Куда же мы? — растерянно бормотала Люся. — У нас никого здесь нет. Ни одного знакомого.
Девочка шлепнула ладошками помидорное пюре и обрызгала мать.
— Машенька, что ты делаешь! — прикрикнула на нее Ксеня, встала с земли и отвела Машеньку от таза.
Машенька замахнулась на Люсю красными от томатов руками и, вытянув губы, закричала:
— Уйди! Уйди!
— Какой милый ребенок, — сказала Люся, уклоняясь от маленькой разбойницы. — Пожалуйста, — добавила она, умильно глядя на хозяйку.
— Зимняя кухня есть, — смилостивилась Ксеня, — но там одна койка. Будете на одной койке спать?
— Хорошо, — обрадовалась Люся. — Но у нас мальчик…
— Там есть ящик, мальчик может на ящике спать. Сейчас — сезон, нигде комнату не найдете, — добавила она, заметив, что Люся как будто немного колеблется. — А тут отдельная комната.
— Ладно, — поспешно согласилась Люся.
На уме у нее вертелся щекотливый вопрос насчет цены, но пока она соображала, как бы поделикатнее его сформулировать, хозяйка сама назвала цену. Люся мысленно ахнула, но вслух еще раз сказала:
— Ладно. — И даже добавила: — Благодарю вас.
— Вот, это здесь, — указала Ксеня на маленький домик, стоявший неподалеку от большого главного дома. — Идите, смотрите.
— Я сейчас мужа позову, — сказала Люся. — Мы вместе.
Зимняя кухня была внутри разделена на две половины. Первая в самом деле оказалась кухней: тут была сложена печь, рядом стояла газовая плита без баллона, в углу — стиральная машина, посередине — детская кроватка с разворошенной постелью. Другая же половина, в которую, приподняв ситцевую занавеску, хозяйка провела новых квартирантов, представляла собою крошечную комнату.
— Вот, — сказала Ксеня, — вот эта кровать. А мальчика сюда можете класть.
