Вероятно, размолвка зашла бы далеко, если бы в этот довольно критический момент не прибежал с улицы Николка.
— А Женька с отцом пошел на Ежик гулять, — не без намека сообщил он.
Костя охотно воспользовался громоотводом.
— Пойдем, Люся, и мы погуляем, — как ни в чем не бывало предложил он.
Но Люся посчитала себя невинно пострадавшей и потому так легко не сдалась.
— Идите вдвоем. Я останусь дома.
— Но почему… — Костя явно раскаивался в том, что разочаровал Люсю в ее затее: так и так придется ему таскать эти яблоки. — Может, я и не прав. Действительно, здесь дешевле.
— Я устала, — чуть мягче сказала Люся. — Идите вдвоем, я немного полежу.
Косте пришлось принять этот вариант. Он взял Николку за руку и отправился на Ежик.
Они прошли немного по улице, возле ресторана свернули налево и вскоре оказались на мосту. Здесь постояли и полюбовались на речку Джубгу. Густые заросли из ивы и орешника тянулись по обоим берегам, и зеленые их кудри живописно свешивались над водой и отражались в ней. Недалеко от моста речка круто поворачивала в сторону и как будто обрывалась, теряясь в зелени изогнувшегося дугой леса. По самой середине Джубги плыла стая белых птиц с горделиво выгнутыми шеями.
— Пап, это лебеди? — спросил Николка.
— Нет, гуси.
— Да нет, я же видел в зоопарке, лебеди бывают такие.
— Не совсем такие, — сказал Костя. — Пойдем дальше, — предложил он и потянул Николку за руку, уклоняясь от продолжения дискуссии на тему гуси-лебеди.
Николка позволил себя увести, но все время оглядывался — благо, можно было не смотреть под ноги, держась за папину руку.
Спустившись с моста по лесенке на берег Джубги, Костя и Николка пошли к Ежику через парк санатория. По пути Косте пришлось объяснять, как называется это дерево и то, и то (хорошо, когда попадались дубы и клены, а другим деревьям Костя и сам не знал названия), и кто поставил здесь белую статую, и зачем построили зеленую беседку. Все время Николка задавал вопросы, и Костя ему механически отвечал, а сам думал о Люсе: как это нехорошо, что у них получаются какие-то недоразумения. И все ведь из-за пустяков. Неужели нельзя быть выше этих пустяков?
Стоя на вершине Ежика и глядя в необъятное и грозное морское пространство, Костя окончательно понял, что можно и надо быть выше пустяков.
Море все гонит и гонит к берегу желтые валы с белоснежными гребнями. Кажется, всю жизнь не надоест стоять здесь и смотреть на эти торопливо нагоняющие друг друга тяжелые волны… Даже Николка притих, захваченный разбушевавшейся стихией.
