Люся зачарованно глядела на море. И Костя залюбовался смыкающимся вдалеке с горизонтом синим пространством. И оба в эту лирическую минуту забыли о Николке.
А Николка был огорчен и разочарован. У него даже губы сложились в капризный бантик, словно он собирался заплакать. Года два тому назад он в таком настроении непременно бы заплакал, но теперь, уже будучи мужчиной (папа так сказал, подарив Николке резинового крокодила в последний день рождения: «Ты теперь уже мужчина»), Николка не позволял себе этой роскоши. Он мог только недовольно морщиться или понемногу хныкать, реветь же принимался лишь в самых трагических обстоятельствах, когда и мужчине не стыдно поддаться минутной слабости.
Люся с чувством декламировала!
— Так вот оно море! Горит бирюзой…
Жемчужною пеной сверкает!
— Люська, ты молодец! — объявил Костя. — Ты просто отлично придумала: поехать к морю.
— А оно не черное, — словно бы про себя заметил Николка.
— Я была уверена, что мы здесь замечательно отдохнем, — самодовольно проговорила Люся.
— А оно не черное! — теперь уже во весь голос крикнул Николка.
— Что не черное? — не понял Костя.
— Море. Ты говорил: черное, а оно синее.
— А-а… — Костя засмеялся. — Это оно так называется: Черное, а на самом деле, правильно, синее.
— Почему синее называется черным? — допытывался Николка.
— Ну… так назвали…
Ничего более вразумительного Костя не придумал. Не все на свете можно объяснить. Не втолковывать же четырехлетнему мужчине, что иной раз не только синее, но и белое может называться черным, и наоборот. Сам со временем поймет, что люди не всегда называют вещи своими именами.
— Давайте же купаться! — говорит Люся.
Костя берет Николку на руки и входит в воду. Какой он красивый, Костя, ее Костя! Какое у него крепкое, мужественное тело, мускулы так и переливаются под кожей, вот только чересчур белый, надо ему как следует загореть. А Николка боится, глупыш.
— Не бойся, Коленька!
— А ну-ка, — командует Костя, — Раз! Два! Три!
И он с размаху опускает сына в воду.
— Ой! — кричит Николка и вдруг заливается звонким смехом.
Люся смотрит на них, на мужа и на сына, и улыбается. Все люди тут, у моря и в море, такие счастливые! Вот эта смуглая девочка, которая то и дело ныряет и фыркает, как дельфин, — ну конечно, она счастливая. Старушка, не умеющая плавать, купается у самого берега и блаженно улыбается. Девушка и парень, лежа на берегу кверху спинами, о чем-то тихо заинтересованно разговаривают. Тощий мужчина в черных очках осторожно пробует ногой воду… Ну, конечно, все они счастливые, все, все! А те, кто здесь живет, у моря, они, должно быть, счастливы всегда.
