Оглушенная Белка услышала лишь конец собственной фамилии и, едва успев придать лицу торжественное выражение, вышла на сияющую сцену. Грянули аплодисменты, Белка встала у рояля, поклонилась в зал, не различая лиц, села, медленно подняла руки и опустила их на клавиатуру. Зал затих, и в полной тишине по нему понеслась мелодия Шопена.
Впоследствии Белка уверяла, что не может вспомнить абсолютно ничего из тех пяти минут, которым предшествовало столько часов репетиций, мучений и нервотрепки за роялем. В голове стоял ровный гул, собственной игры она не слышала и видела лишь полированный край рояля и свои пальцы, бегающие по клавишам. Кстати, клавиш она не чувствовала тоже и пришла в себя, лишь взяв последний аккорд и замерев напоследок с опущенными на клавиатуру руками. Тишина – и взрыв аплодисментов. Белка встала, в последний момент вспомнила, что надо улыбнуться, поклонилась залу. Ого, кажется, цветы! И… кажется… Ой, мамочки! Мамочки! Ма-ма-а-а…
На сцену с огромной охапкой белых роз поднимался собственной персоной Пашка Полторецкий. Он был в костюме и даже при галстуке, улыбался, блестя зубами, и его синие глаза были, как никогда, близко. И улыбался он ей, Белке, ей одной. И нес ей розы.
– Браво, Белка! Ты просто молодец! – тихо сказал он, вручая полумертвой от наплыва чувств Белке букет и, как взрослой, целуя ей руку. – А тебе эта штучка на лбу идет!
У Белки пол поплыл под ногами, она покачнулась, удержалась за край инструмента и даже сумела улыбнуться в ответ. Зал гремел аплодисментами, которые не умолкли даже тогда, когда Белка на ватных ногах ушла со сцены, уступая место следующему артисту – худенькому парнишке с огромной виолончелью. Мыслей было две: какое счастье, что Пашка не увидел прыща, и – не упасть бы до гримерки в обморок от счастья.
В обморок Белка не упала, но, едва оказавшись в крохотной комнатке, где за десять минут до своего выхода страдала от неудавшейся жизни, начала реветь. Соня решила, что это у нее на нервной почве, и побежала за водой, потом долго заставляла младшую сестренку выпить хоть глоток и в конце концов заплакала вместе с ней.
– Белка! Ну, ты даешь! Браво, блин! – ворвалась в комнатку Юлька и… озадаченно остановилась на пороге. – Ой… А вы чего ревете? Что случилось-то, а? Белка же так суперски играла, и не занудно совсем, я лично все ладони отбила! Соня, чего она воет?
– От перенапряжения, – всхлипнула Соня. – А я за компанию.
– Понятно, – кивнула ничего не понявшая Юлька. – А цветочки тебе понравились? Это мы все вскладуху купили, самые лучшие выбирали!
