Попытка ревности | страница 20




22 ноября 1921

16

Как сонный, как пьяный,

Врасплох, не готовясь.

Височные ямы:

Бессонная совесть.


Пустые глазницы:

Мертво и светло.

Сновидца, всевидца

Пустое стекло.


Не ты ли

Ее шелестящей хламиды

Не вынес —

Обратным ущельем Аида?


Не эта ль,

Серебряным звоном полна,

Вдоль сонного Гебра

Плыла голова?


25 ноября 1921

17

Так, Господи! И мой обол

Прими на утвержденье храма.

Не свой любовный произвол

Пою – своей отчизны рану.


Не скаредника ржавый ларь —

Гранит, коленами протертый.

Всем отданы герой и царь,

Всем – праведник – певец – и мертвый.


Днепром разламывая лед,

Гробовым не смущаясь тесом,

Русь – Пасхою к тебе плывет,

Разливом тысячеголосым.


Так, сердце, плачь и славословь!

Пусть вопль твой – тысяча который? —

Ревнует смертная любовь.

Другая – радуется хору.


2 декабря 1921

«Много тобой пройдено…»

Много тобой пройдено

Русских дорог глухих.

Ныне же вся родина

Причащается тайн твоих.


Все мы твои причастники,

Смилуйся, допусти! —

Кровью своей причастны мы

Крестному твоему пути.


Чаша сия – полная,

– Причастимся Св<ятых> даров! —

Слезы сии солоны,

– Причастимся Св<ятых> даров! —


Тянут к тебе матери

Кровную кровь свою.

Я же – слепец на паперти —

Имя твое пою.


2 мая 1916


Марина и Анастасия Цветаевы. Феодосия, 1914 г.

Ахматовой

1

О, Муза плача, прекраснейшая из муз!

О ты, шальное исчадие ночи белой!

Ты черную насылаешь метель на Русь,

И вопли твои вонзаются в нас, как стрелы.


И мы шарахаемся и глухое: ох! —

Стотысячное – тебе присягает: Анна

Ахматова! Это имя – огромный вздох,

И в глубь он падает, которая безымянна.


Мы коронованы тем, что одну с тобой

Мы землю топчем, что небо над нами – то же!

И тот, кто ранен смертельной твоей судьбой,

Уже бессмертным на смертное сходит ложе.


В певучем граде моем купола горят,

И Спаса светлого славит слепец бродячий…

И я дарю тебе свой колокольный град,

– Ахматова! – и сердце свое в придачу.


19 июня 1916

2

Охватила голову и стою,

– Что людские козни! —

Охватила голову и пою

На заре на поздней.


Ах, неистовая меня волна

Подняла на гребень!

Я тебя пою, что у нас – одна,

Как луна на небе!


Что, на сердце вороном налетев,

В облака вонзилась.

Горбоносую, чей смертелен гнев

И смертельна – милость.


Что и над червонным моим Кремлем

Свою ночь простерла,

Что певучей негою, как ремнем,

Мне стянула горло.


Ах, я счастлива! Никогда заря

Не сгорала чище.

Ах, я счастлива, что тебя даря,

Удаляюсь – нищей,


Что тебя, чей голос – о глубь, о мгла! —

Мне дыханье сузил,

Я впервые именем назвала

Царскосельской Музы.


22 июня 1916

6

Не отстать тебе! Я – острожник,