Сразу же за звуком выстрела послышался возмущенный голос Тони, на который она повернула голову.
— Эй, вы, два идиота! Вы хоть предупреждайте… мы тут целовались! Я чуть не усрался!
Теперь Райна и Барни хохотали вместе. Веселый вечерок, хорошее пиво. И черт с таблеткой; немного притихла свербящая уже часа два совесть.
— Ну, что? Видел? Утерся?..
Она вернула взгляд на дом… и мгновенно потеряла ощущение почвы под ногами. Затравленно прохрипела:
— Барни…
На том месте, где находился бак, теперь стоял серебристый автомобиль, а у пассажирской дверцы медленно, с кровавым пятном на плече — зрение Райны опять сыграло шутку, выхватив детали — оседал высокий мужчина.
— Я… Я убила его…
— Бежим отсюда! Райна, бежим!
— Его ведь там не было?! А теперь я его…
— Да ни хрена с ним не будет! А вот нам надо мотать! Райна!!!
Кто-то дернул ее за плечо куртки так резко, что затрещал рукав. Отяжелевший пистолет выскользнул из пальцев, она быстро нагнула и подняла его, снова посмотрела на опустившегося у колеса машины незнакомца.
— Мы… не можем такуйти…
— Дура, что ли? Бежим! Он нас пока не видел, а вот если увидит…
И она побежала следом за остальными. Вдыхая холодный ночной воздух, задыхаясь от паники, спотыкаясь о неровный асфальт и стараясь не отстать от уже скрывшихся за углом Тони и Марты.
— Черт! Я дура! Дура…
Сердце колотилось так быстро, что глушило стук подошв.
Споткнувшись в очередной раз, Райна упала на одно колено, порвала джинсы, выругалась, поднялась и побежала дальше.
Выроненное из кармана золотистое зеркальце с глухим звуком упало на землю, покатилось по направлению к стене, стукнулось о бок прогнившего картонного ящика и так и осталось лежать, поблескивая дешевыми стразами на потрескавшемся асфальте.
* * *
Из их тесной двухкомнатной квартирки, расположенной на втором этаже облупившегося четырехэтажного дома на окраине Девенпорта, она не выходила три дня.
Боялась.
Что, если найдут? Что, если слышали, как Барни — придурошный Барни — орал ее имя? Хотя, мало ли в Девенпорте Райн? Она бы проверила. Если бы заставила себя дойти до телефонной будки на углу, где на исписанной матерными словами полке лежал пыльный справочник. Не дошла. Не смогла. Каждый раз, глядя на лысую необитую дверь, боялась, что там, в полутьме, на прокуренных площадках, уже ждут.
Барни ругался: неубрано, не сварено, грязно! Чем она занимается целыми днями дома — спит?
Если бы…
Во снах ее постоянно преследовал бледный человек с болтающейся, как плеть, рукой и кровавым пятном на плече.
