Человеческие судьбы | страница 53

— Оля, — нарушил первым молчание Валентин, — а куда вы Гульку дели? Жалко пёсика, голодный, да и замёрз, наверное. Может, пойдём поищем?

— Да разве его теперь найдёшь, мы его в посёлок Песочное увезли, там около станции и выпустили.

— Давай всё-таки попробуем, — не унимался Егоров, — помолимся, как учил отец Родион, и поедем, заодно и прогуляемся.

Надя, узнав, что едут искать Гульку, очень обрадовалась. Она искренне стала просить Бога, чтобы собачка непременно нашлась. Быстро собравшись, они сели в свой старенький "Москвич" и поехали в Песочное. Подъехав к станции, семейство решило разбиться на две группы. Ольга и Надя пошли искать в одну сторону, Валентин Сергеевич — в другую. Больше часа они проходили по округе, зовя Гульку, но всё напрасно, собака не откликалась. Когда же, потеряв всякую надежду, они вернулись к машине, то увидели своего фокстерьера, который, прижавшись к машине, радостно вилял хвостом.

«Гулька!» — радостно закричала Надя. Собака высоко подпрыгнула и ловко лизнула её в нос.

В начале весны пришлось мне побывать в Сибири, в городе Кургане, на празднике "Дни Православия". Лекции, которые я там читал, завершались беседой о наговорах, заговорах и прочих "бабкиных лекарствах". Было задано много вопросов. Среди них был и такой: «Все ли заговоры и наговоры действуют при помощи демонической силы или некоторые из них имеют Божественное происхождение?»

Подтверждение верности данного мною ответа я получил на обратном пути в Санкт-Петербург.

Зарегистрировав билет в аэропорту Челябинска и пройдя на посадку в зал ожидания, я почувствовал чей-то пристальный и очень внимательный взгляд. Обернувшись, я увидел мужчину невысокого роста, в очках, с очень морщинистым, как бы даже высушенным лицом.

Поскольку я был в рясе и с крестом на груди, такое внимание меня не очень удивило. Через некоторое время незнакомец подсел ко мне.

— Святой отец, — начал он, — можно ли мне излить вам свою душу, исповедаться?

— Для исповеди надо прийти в церковь, а поговорить по душам везде и всегда можно, — ответил я.

Немного помолчав, он начал свой рассказ.

— Уезжаю я из родного гнезда. Из своего дома, навсегда. Стал пить. Разошёлся с женой. А у меня ребёнок, шесть лет сыну. И вот уезжаю.

Неподдельная горечь чувствовалась в его словах.

— Ну, а вы пробовали бросить пить, молиться Богу, бороться за семью?

— Ничего не поможет. Шесть лет мы прожили, начинали в пустой квартире, без мебели, без элементарной обстановки. Работал днём и ночью, чтобы быт устроить. И вот вроде всё есть, наша общая с женой цель достигнута. И вдруг всё лопнуло. Быстро. Сразу.