— Старк собирается поговорить с твоей матерью. С тобой всё в порядке?
Глаза Афродиты метнулись к Старку, затем к маме и снова ко мне.
— Да. Вообще-то я думаю, что это хорошая идея.
Она взяла мать за локоть и спокойно сказала ей:
— Мам, ты права, нам не нужно идти в школу. Но вон там есть миленький дворик, который находится далеко от вампиров. Почему бы нам не присесть на одну из скамеек пока мы будем ждать полицию? Хорошо?
— Человеческая полиция! Я хочу, чтобы человеческая полиция нашла вампира, который убил моего мужа!
— Как и сказала Ленобия, полиция уже едет. Прямо сейчас Старк с Зои собираются пойти с нами пока мы будем ждать. Знаешь, Старк — необычный вампир. Он Хранитель. Он, эээ, раньше работал в полиции. Человеческой полиции, — выдумывала Афродита, пока уводила мать подальше от толпы к небольшому тёмному дворику, находящемуся, прямо за профессорским корпусом. — Итак, мам, я хочу чтобы ты позволила Старку задать тебе несколько вопросов пока мы ждем приезда полиции.
Кивнув Афродите, Старк шагнул вперед и сел рядом с миссис Ла Фонт.
— Мадам, я действительно сожалею о вашем муже, — сказал он мягким, чарующим голосом. Даже я могла почувствовать завораживающую магию красного вампира в том, как он продолжил. — Я собираюсь удостовериться, что вы в безопасности и на данный момент я хочу, чтобы вы пошли со мной во двор и спокойно там поплакали. Также, будет неплохо, если вы больше не будете визжать и кричать.
Мы с Афродитой выпустили двойной вздох облегчения, когда услышали её ответ:
— Я пойду с вами во двор и спокойно поплачу там. Без визга и крика.
— Ты в порядке? — спросила я Афродиту пока мы шли за Старком и её мамой.
Она пожала плечами.
— Я не знаю. Они, я имею в виду моих родителей, никогда не любили меня. На самом деле, они были скупыми по отношению ко мне столько сколько я себя знаю. Серьёзно, то что они ушли из моей жизни, было таким облегчением. Но я чувствую себя странно и грустно, зная, что тело моего отца лежит там у стены.
Я кивнула и соединила свои руки с её, желая успокоить прикосновением, хотя знала, что обычно она так не делает.
— Я абсолютно понимаю, что ты имеешь в виду. Когда умерла моя мама стало неважно, что она и злоотчим значили для меня, в течении многих лет. Все, что стало важным, это то, что я только, что потеряла свою маму.
— Она обнимала меня, пока плакала, — сказала Афродита юным и сломленным голосом. — Я уже не помню, когда она в последний раз обнимала меня.
