– Не могла бы ты назвать несколько имен?
– Пожалуй, нет, – прямо ответила Присцилла. – Я сообщила имена полиции – пришлось, но теперь мой рот на замке. – Она наклонилась вперед. – Я думала, ты хочешь побольше узнать про Ник просто из любопытства. Но это не так, верно?
– Я хочу знать, кто ее убил.
– Мы все хотим это знать. Но ты ведь пытаешься выяснить? – Я промолчал, но Присцилла прочла ответ на моем лице. – Выходит, ты еще и детектив. Многогранный человек!
– Я всего лишь хочу помочь копам, если смогу. Такое дело вполне может остаться нераскрытым. Если смогу найти подозреваемого или улики, я передам эту информацию тому, кто знает, что с ней делать, и, возможно, что-нибудь выгорит.
– Почему не нанять настоящего детектива?
Хороший вопрос. Я не мог признаться Присцилле, что стараюсь угодить Кардиналу, поэтому потер друг о друга большой и указательный пальцы и сказал:
– Бабки.
– Господи, это я понимаю. Значит, ты взял эту задачу на себя. Ты очень храбрый или очень глупый.
– И то и другое, наверное. Так как, Присцилла, дашь мне список бывших дружков Ник?
Она отрицательно покачала головой:
– Теперь, когда знаю, что ты задумал, я вообще не хочу называть тебе их имена. Мне не по душе мысль о том, что самозваный сыщик станет беспокоить моих друзей. Не обижайся.
– И не подумаю.
Принесли наши напитки: вино для Присциллы и безалкогольный коктейль для меня. В мой бокал, скорее всего, плюнул каждый официант клуба, а добрый Мартин дважды. Но я все равно выпил коктейль и сделал вид, что он мне понравился.
– Как насчет человека по имени Руди Зиглер? – спросил я, вытирая губы салфеткой. – Знаешь его?
Поколебавшись, Присцилла кивнула, ведь я уже знал имя.
– Предсказатель. Ник им восторгалась. Умоляла меня сходить с ней к нему на прием, или на сеанс гадания по картам Таро, или на что-то там еще.
– Ты так и не пошла?
– Нет. Я не верю в эту ерунду.
– А Ник верила?
– Полностью. Если не этот Зиглер, тогда мадам Успенская или мистер Мерлин. Помнишь, в «Таймс» была статья насчет магического чрева города? Там говорилось, что у нас процент мистиков и полоумных выше, чем где-либо еще.
– Да, я помню, об этом много говорили.
– Газеты тогда напечатали список из нескольких сотен имен, и Ник призналась, что знает лично примерно две трети этих людей.
– Но Зиглер был особенным? – с надеждой спросил я.
Присцилла пожала плечами:
– Он был главным блюдом… в этом месяце. Она водила дружбу с другими до него, и за ним наверняка последовали бы другие.
