– Нет. Но у меня есть время. И средства. Я хотел бы поговорить с вами о Ник и задать несколько вопросов. Не возражаете?
Он подумал, потом пожал плечами:
– Все равно днем делать нечего. Чем могу помочь?
Я открыл свой блокнот. Хотел произвести впечатление, будто знаю, что делаю.
– Давайте начнем с главного. Вы видели Ник в день ее смерти?
– Нет.
– Когда вы видели ее последний раз?
Он почесал подбородок:
– Недели две назад. Мы столкнулись в клубе. Обменялись мнениями насчет тамошней атмосферы, модных шмоток и музыки. Спустя пару минут расстались и разошлись в разные стороны.
– Больше вы не видели сестру?
– Нет.
– А по телефону с ней разговаривали?
– Нет. Я также не посылал ей эсэмэсок или писем по электронной почте. И дымовых сигналов не подавал. Как я уже сказал, близких отношений между нами не было. Мы иногда вместе проводили вечер в городе, но не больше трех или четырех раз в год. – Он затушил недокуренную сигарету и снова повернулся к бильярдному столу. – Я не трачу время на женщин, а у Ник не было времени на мужчин моего типа.
– С кем она была, когда вы ее видели последний раз? – спросил я.
– С каким-то черным лысым парнем. Он сидел за ее столиком и выглядел весьма высокомерно.
– Что-нибудь особенное в нем не заметили? Какие-нибудь особые черты?
– Думаю, он был высоким. Худым. Черным, как смертный грех. – Ник улыбнулся. – Весьма поэтичное сравнение, не находите?
– Вам стоит писать стихи… Что-нибудь еще?
– Да я его не рассматривал.
Сделав пометку о лысом худом чернокожем, я продолжил:
– Кто-нибудь имел зуб на Ник?
– Если бы такое было и я об этом знал, то сказал бы полицейским, и они уже допрашивали бы этого человека.
– Люди не всегда откровенничают с копами.
– Но я сказал все. Я хорошо отношусь к полиции. К нам сюда заходит много офицеров. Мне они всегда внушали симпатию.
– Вы в самом деле не знаете ничего о смерти сестры?
– Нет. Я вам не могу рассказать ничего, кроме того, что уже… – Он замолчал.
– Что? – нетерпеливо произнес я.
– В ночь убийства на ней была брошь.
– С символом солнца. Я знаю.
– Полицейские спрашивали, знаю ли я что-нибудь об этом. Тогда я не знал. Но некоторые ее друзья, позвонившие мне после того, как новости распространились, сказали, что это подарок какого-то таинственного мужчины, с которым она иногда встречалась.
В досье на Ник отмечался ее интерес к оккультизму. Я полистал свой блокнот и нашел список второстепенных имен, который составил в конце.
– Это, случайно, не Руди Зиглер?
