— Вы Невилл? — спросил я.
— Джон Невилл, — ответил он, протягивая мне руку.
— Я Генри Райдер.
— Да… да… да… одну минутку.
Джон начал перекладывать стопки на столе и достал самый нижний конверт.
— Вот оно — это последняя воля Ричарда. Присаживайтесь. — Он указал мне на новенькое кресло.
Как только я уселся, он вскрыл конверт серебряным ножом для писем и достал сложенный втрое лист.
— По последней воле вашего усопшего дяди вы признаетесь единственным наследником. Можете взглянуть. — Он протянул мне завещание.
— Почему только я? Разве у него нет других, более близких родственников?
— Нет, по крайней мере мне о них не известно. По нашим данным, вы единственный человек, имеющий кровное родство с Ричардом.
Пока я вчитывался в строки завещания, Невилл продолжал:
— Теперь все движимое и недвижимое имущество достается вам. Вот ключи. — Он вытряхнул их из конверта. — Они от машины Ричарда и его фермы.
— Фермы? — спросил я, пытаясь мысленно сопоставить взрывную натуру своего дяди и мирный образ жизни на ферме.
— Да, фермы. А чему вы так удивляетесь? — Невилл произнес это с таким выражением лица, что мне даже стало стыдно за свой вопрос. — Здесь каждый, кто хочет работать, имеет ферму. У вашего дяди она, кстати, не самая маленькая. Рабочих пока распустили. Просто мы не знали, как вы захотите распорядиться ею.
— А что с Ричардом случилось?
— Слабое сердце. Работа на солнце вконец его доконала. Ах да… Вот же самое главное.
Он прошаркал к шкафу и достал из него погребальную урну:
— Это все, что осталось от вашего дяди. Его кремировали по его собственной просьбе два дня назад.
Забрав вещи, я распрощался с Невиллом и вернулся в машину к Скотту.
— Это Ричард? — Спросил он, глядя на урну.
— Да, если так можно выразиться.
— Тебе стоит развеяться, — вставляя ключ в зажигание, продолжил Скотт, — мой знакомый устраивает сегодня вечеринку. Так что лучшего места, чтобы забыться, ты не найдешь в радиусе ста миль.
— Пара стаканчиков мне сейчас и вправду не помешает. А мой визит будет уместен?
— Да о чем ты?! — с удивлением и ухмылкой произнес Скотт. — Он и половины людей не будет знать.
— Ну… в таком случае о’кей, — согласился я. — А далеко придется ехать?
— Не более получаса, — ответил Скотт заводя машину.
Радио в машине продолжало молчать. Спустя пару минут он закурил сигарету, сделал большую затяжку и, выдохнув облако белого дыма, спросил:
— Ну как тебе наша деревня?
— Нормальный городок, — равнодушно ответил я.
