Руби Дор постучала в светло-синюю дверь, выходившую на Тауэрский луг, и в ожидании, пока ей откроют, потопала ногами, стараясь согреться. Прошла неделя, прежде чем доктор позвонила и сообщила, что готовы результаты анализов. Все это время хозяйка таверны места себе не находила и, по мере того как время шло, а чуда не происходило, все яснее осознавала, что ее мечта — сначала муж, потом дети — обращается в прах.
Когда врач тауэрской общины Евангелина Мор наконец-то открыла дверь, хозяйка таверны так и впилась в нее глазами, однако лицо Евангелины было непроницаемо, как у игрока в покер. Руби Дор поспешно прошла по коридору в кабинет и села. Заняв свое место напротив пациентки, Евангелина Мор взяла со стола ручку и принялась ее вертеть обеими руками.
— Прошу прощения, что так долго, — сказал она. — Все так, как вы и предполагали: вы беременны.
Руби Дор ничего не ответила.
— Это хорошая новость или плохая? — спросила Евангелина Мор.
— Так себе, учитывая все обстоятельства, — отозвалась хозяйка таверны, теребя край своего шарфа.
Когда консультация завершилась, она побежала обратно в «Джин и дыбу» и заперла за собой дверь на засов. Потом поднялась по узкой деревянной лестнице в тесную квартирку с низкими потолками и потертой мебелью, заменить которую не было средств, всю провонявшую запахом пива, на который она уже не обращала внимания.
Сдвинув в сторону несколько книг, она уселась на знакомый с детства диван и закрыла глаза. Она тут же мысленно увидела человека, с которым познакомилась в деревенском баре, пока гостила у отца в Испании, и бутылку с белым вином, которое они пили вместе, и восхитительный час, проведенный с ним на пляже, прежде чем она в сумерках вернулась обратно на виллу. Она подумала о женщине и ребенке, которых он держал за руки, когда она наткнулась на него на следующий день — а он отказался ее узнавать. Она не знала, лгал ли он своей семье так же, как успел солгать ей за такое короткое время их знакомства.
Она думала о том, до чего унизительно будет сообщать родителям о беременности. Мать, разумеется, начнет винить отца, как винит его всегда и во всем, хотя они развелись более двадцати лет назад. А отец начнет винить себя за то, что не воспитал дочь должным образом, когда мать бросила их, не выдержав жизни в Тауэре. Тогда он собирался с духом не одну неделю, прежде чем признаться дочери, что мать отправилась на поиски счастья. Когда девятилетняя девочка в очередной раз спросила, куда подевалась мама, Гарри Дор наконец-то выдавил из себя ответ: «Твоя мама в Индии, ищет свое счастье. Помоги ей Господь, когда его найдет».
