Стояла зима, одна из тех суровых зим, которые иногда посещают Стамбул.
Двор был заставлен автомобилями и мотоциклами. Измаил и его конвоиры поднялись на четвертый этаж. Вошли в дверь с двумя полумесяцами. За дверью — коридор, ведущий в кабинет начальника подразделения, он переполнен арестованными, которые сидят на расставленных вдоль стен стульях. Головы опущены. Перед ними прохаживается полицейский. Когда Измаил проходил мимо, сидевшие на стульях краем глаза рассматривали его. Некоторых Измаил знал. Если уж в коридорах полно народу, значит, на этот раз арестов много. Измаил оказался в кабинете начальника подразделения.
Обитые дерматином кресла, письменный стол. Начальник подразделения — коренастый шатен — сидит за столом. Несколько полицейских в штатском стоят рядом. Измаил узнал среди них двоих сыщиков и комиссара — очень высокого, очень худого, очень смуглого человека в очках. Ведь узнать сыщиков не так-то трудно. Все они носят серые либо коричневые в полоску костюмы, которые выдают им на средства Сюмербанка.[52] У всех них также темносерые фетровые шляпы.
Начальник подразделения сказал:
— И пишущую машинку, и вощеную бумагу тебе передал Зия.
— Я не знаю никого по имени Зия. Мне никто ничего подобного не давал. Я уже говорил об этом в участке. Вы обыскивали мой дом. Если бы у меня было что-то такое, то вы бы нашли.
— Ты отдал все это Кериму.
— Я не знаю никого по имени Керим.
Начальник подразделения повторил те же вопросы. Измаил отвечал то же самое.
— Принесите палки, — приказал начальник.
Один из сыщиков в штатском вышел за дверь.
— Ты здесь не впервые, знаешь, что тебя ждет, а те, кто хотел что-то рассказать, — уже все рассказали; так где Зия, где Керим? Не заставляй ни себя маяться, ни нас, — твердил начальник подразделения.
Измаил упрямо смотрел на рдевший в железной печке каменный уголь, а в это время мозг его работал как неистовый мотор. Раз людей держат даже в коридорах, сегодня арестов много. Кто же на меня настучал? Однако Керима и Зию ищейки не поймали. Интересно, кто еще, кроме меня, знает, где они?
Полицейский в штатском вернулся с кизиловыми палками. Палки разной толщины.
— Давай, ложись.
Измаил бросился на очкастого комиссара, стоявшего рядом. Это его собственный метод. Он знает, что его мгновенно собьют с ног, но, во-первых, считает ниже своего достоинства просто покорно лечь под удары. Во-вторых, хотя за то, что арестованный напал на должностное лицо, он получит больше палок, от этого у него прибавляется сил.
