— Что ты делаешь? — спрашивает Нериман.
— Разве я тебе не муж?
— Мы же еще не поженились!
— Почему не поженились?
— Потому что мое свадебное платье не готово.
— Ну а когда будет готово?
— Завтра.
Хайр ад-Дин Барбаросса говорит:
— Мы направляемся в Одессу. Если ветер не стихнет.
Нериман говорит:
— Я в Одессу не поеду.
Измаил говорит:
— Я познакомлю тебя с Крупской.
— Крупская разве не умерла?
— С чего бы ей умирать? — спрашивает Измаил.
Но он понимает, что не может узнать, умерла Крупская или нет.
Ахмед с Осман-беем, а еще — Юсуф, но лица Юсуфа Измаил не видит. Они в комнатке над конюшней постоялого двора «Погонщик». Им слышно, как звенят колокольчики и подвески на сбруе мулов; они проводят заседание суда. Ахмед говорит Измаилу:
— Сегодня ночью ты, Измаил, будь прокурором вместо меня.
Измаил просит пять лет тюремного заключения для офицера в белой форме, который светил ему в глаза электрическим фонарем. Нериман говорит:
— Ты безжалостный.
— Какая может быть жалость? — кричит Измаил.
Нериман плачет. Измаил обнимает Нериман.
Они целуются. Офицер в белой форме с электрическим фонарем кричит:
— Довольно! Огонь!
Пули входят в спину Измаилу и выскакивают из его груди и с треском сыплются перед ним на палубу. Измаил, подскочив на месте, проснулся.
Еще две ночи водили Измаила по палубе корабля «Эркин». А затем привели в офицерскую кают-компанию, к военному прокурору. Во время обысков в шкафах матросов и унтер-офицеров были найдены книги одного поэта-коммуниста. Эти книги свободно продавались в магазинах. Одну из книг нашли у унтера Ферхата. Ферхат сказал: «Книга не моя, мне ее в шкаф кто-то подложил». Его поприжали. Тогда он сказал: «Знаю одного коммуниста по имени Измаил». Все это Измаил узнал из обвинительного заключения. Ему не в чем было признаваться прокурору, да и тот явно не проявлял интереса к его показаниям. Смуглый, низкорослый человечек. Увлекается радиотехникой. Ремонтирует радиоприемники. Он узнал, что Измаил перед последним своим арестом работал в радиомастерской, поэтому они говорят, главным образом, о радио. Их общие интересы создали некоторое подобие близости между ними. Прокурор приказал, чтобы Измаила перевели из трюма в каюту одного из унтеров. Однажды Измаил спросил:
— Шериф-бей, зачем меня в первые дни, как я попал сюда, по ночам водили по палубе? Хотели сделать вид, что застрелят меня в спину и бросят в море?
— Начальник штаба флота вычитал в какой-то немецкой книге про психологический нажим. А ты не поддался. Когда я приехал и узнал об этом, сказал, чтобы подобные прогулки прекратили, сказал, что у нас нет в этом необходимости.
