— В мой огород камешек?
— Да нет, братец мой, у каждого свои недостатки.
— Ну все, кончай трепаться да ступай.
— Матушка у меня такая, какие бывают только в книжках. Никогда не считалась с собой, работала прачкой, штопала солдатам белье, лишь бы я закончил ремесленное училище.
Ахмед не стал спрашивать: «А кем был твой отец? Почему тебя растила только мать? Что случилось с отцом?»
— Не заставляй ее ждать…
— Ухожу, ухожу. Ты бы только видел ее: крохотная, щупленькая…
Ахмед не стал спрашивать: «Откуда она приехала? Чем она сейчас занимается, с кем живет?»
— Она пробудет здесь три-четыре дня. Ты не жди меня, ложись.
— Топай давай!
Измаил сделал то, чего никогда не делал. Он бросился Ахмеду на шею. Они обнялись. Измаил ушел. Ахмед погасил лампу и приоткрыл дверь. Он видит звезды.
Ахмед только сейчас заметил, что он вот уже несколько месяцев ни разу не вспоминал мать. Ему стало грустно. Мать моя прачкой ради меня не стала, не изматывала себя. Но разве я люблю свою мать так, как Измаил? А мать ведь у меня красивая.
— Аннушка, все женщины со стороны моей матери — одна красивее другой.
— Ты, видно, пошел в отца.
— Верно… Сейчас, дай-ка посчитать, матери должно быть около сорока.
Мы греемся на солнце на скамейке у памятника Пушкину на Страстной площади. Воскресный день.
— Как зовут твою маму?
— Гюзиде.
— Гьюзиде?
— Не Гьюзиде, а Гюзиде. У вас всех это «ю» никак не получается.
— А ты «ц» не можешь выговорить!
— Моя мать пишет стихи по-французски.
— Любовные стихи?
— С какой стати?.. Она же замужем. Взрослая женщина.
— Ну и что?
— Как это — ну и что? Кому она должна писать любовные стихи — отцу?
— Почему это отцу?
— А тогда кому?.. Мать любит играть Бетховена на фортепиано. А отец разбирается только в турецкой музыке. Как-то раз в интернате я заболел. Отправили меня в лазарет. Пришла мать. Подняла вуаль. А в комнате были доктор и учитель истории. Я ей говорю: закрой лицо. Я с детства жутко ревновал мать.
Показался секретарь партийной ячейки Петросян. Он был задумчив. Грыз семечки и сплевывал шелуху. Увидел Ахмеда и Аннушку.
— Здравствуйте, ребята. Послушай, Ахмед, мне нужен материал о сегодняшнем состоянии земельной собственности в Турции. Кое-что я нашел, но и у тебя…
— У меня нет материала.
— Ты что, ни разу в Турции не бывал в селах?
— Бывал.
— А в селах что, этим не интересовался?
— Нет.
— И ваша партия ничего не публиковала на эту тему?
— Вряд ли.
Петросян посмотрел на Ахмеда с явным огорчением.
— А ты все-таки расскажи мне, что видел там, в деревнях.
