Костя чуть не заорал от такой несправедливости, но вовремя опомнился.
Смерть между тем подошла к дубу, села, прислонилась к стволу и положила косу рядом, чтобы в случае чего быстренько дотянуться.
«Она сказочная или настоящая? – думал Жихарев и вдруг спохватился: – Да я тут и сам-то – настоящий ли?»
И с ужасом увидел, что высокая сочная трава вокруг грязной Смертиной хламиды начинает желтеть и жухнуть.
А с ближних ветвей дуба облетают листья и падают желуди…
Стало так страшно, что Костя опять проснулся. И сразу же посмотрел вниз – но на траве возле дуба никто, к счастью, не дремал. И была трава все того же ярко-зеленого цвета…
– Ну, Колобочина дрянская! – сказал он вслух, чтобы окончательно пробудиться и прогнать страх. – Ну ты меня подставил! Кислотный твой корешок оказался – проглючило меня! Хорошо, что мне допинг-контроль еще не скоро проходить…
Но ждать на ясную голову стало совсем скучно, и мальчик опять вытащил из рюкзака сборник былин. Теперь-то он знал, что книга никакая не волшебная, а это глюки полезли. Поэтому он раскрыл том поближе к концу. На этот раз оказалось такое:
Скоморох ходит по улице,
Скоморох ходит по широкой.
Он и плачет, возрыдаючи,
Свою участь проклинаючи:
«Уж ты, участь, ты, участь моя,
Разнесчастная жизнь такова!»
Еще стук-стук под окошечко:
«Вы пустите скомороха ночевать,
Вы пустите молодого ночевать!»…
Костя замолчал и прислушался на всякий случай – вдруг да опять начнутся перемены в природе?
– Снова жесть какая-то! – решил он и захлопнул книгу. Потом глянул на корешок – не пожевать ли еще?
– Теперь-то я знаю, что глюки – это глюки, и бояться тут некого, – успокоил он сам себя и захрустел горькой сочной плотью…
Через какое-то время внизу послышались крики:
– Бей его, Фома!
– Бей его, Ерема!
– Ну да, – сказал Костя. – Так я и поверил. Откуда тут Фома с Еремой возьмутся? Фома с родителями в Турции отдыхает, а Ереме нельзя поврежденный мениск тревожить…
Имелись в виду Костины одноклассники Фоменко и Еремеев.
– Бей татя!
– Лупи татя!
– Смерть татю!
– Татя – на кол!
Костя приподнялся, чтобы поглядеть на такой интересный глюк.
По дороге бежал, держа что-то в охапке, высокий тощий мужик, а за ним двое других – пониже и покрепче. Они колотили тощего палками, отчего тот подскакивал и верещал от ударов, как зайчик.
– Поделом татю мука!
«Э, – подумал Костя. – Вот оно что делается! Тятя – так ведь по-старинному отца зовут! Это детки батюшку родимого бьют! А я тут сижу и смотрю!»
