22 августа Ростопчин рассказал москвичам о чудесном изобретении:
«От главнокомандующего в Москве. – Здесь мне поручено от государя было сделать большой шар, на котором 50 человек полетят, куда захотят: и по ветру, и против ветра; а что от него будет, узнаете и порадуетесь. Если погода будет хороша, то завтра или послезавтра ко мне будет маленький шар для пробы. Я вам заявляю, чтоб вы, увидя его, не подумали, что это от злодея, а он сделан к его вреду и погибели. Генерал Платов, по приказанию государя и думая, что его императорское величество уже в Москве, приехал сюда прямо ко мне и едет после обеда обратно в армию и поспеет к баталии, чтоб там петь благодарной молебен и «Тебя, Бога, хвалим!»[93]
Не все москвичи отнеслись к сообщению Ростопчина серьезно, расценивая его как очередную постановку графа-режиссера: «Однако ж, смеясь над шаром, я должен упомянуть, что многие этому верили от души. Я говорил о воздушном шаре с вельможею, сенатором, которого имени не хочу называть; он был точно уверен, что воздушный шар истребит неприятельскую армию, и доказывал, уверяя честью своею, что уже сделана проба, и собрано было стадо овец, над которыми поднялся шар с тремя человеками, и стадо истреблено».[94]
К сожалению, ожиданиям Ростопчина не было суждено оправдаться. Летающая лодка Леппиха так и не поднялась в воздух, а оставшиеся от нее полуфабрикаты по приказу Ростопчина погрузили на 130 подвод и отправили в Нижний Новгород.
Паника и отъезд москвичей: «Ученая тварь едет из Москвы»
Если в июле из города выезжало ежедневно в среднем до двух тысяч экипажей в день, то во второй половине августа эта цифра возросла в десятки раз. Население Москвы стало сокращаться быстрыми темпами. Если в начале 1812 года в городе насчитывалось более 261 тысяч жителей, то к 1 июля – уже 198 тысяч, а к 1 сентября всего 10 тысяч.[95]
«Трудно описать суматоху и тревогу в Москве, – вспоминал профессор Московского университета И.М. Снегирев, – которая представляла из себя позорище какого-то переселения: все суетились, хлопотали, одни зарывали в землю или опускали в колодцы свои драгоценности, или прятали их в потаенных местах в домах; другие сбирались выехать из Москвы, не зная еще куда безопаснее укрыться от врагов, искали лошадей и ямщиков; иные оставались на своих местах, запасались в арсенале оружием, или в уповании на Божию помощь молились.
Многие даже готовились к грозившей напасти исповедью и причащением Св. Тайн».
