«Москва, спаленная пожаром» | страница 103

Мы не устаем смотреть на огромный город с его разнообразными и причудливыми формами, с куполами, крытыми свинцом или аспидом; дворцы с цветущими террасами, островерхие башни, бесчисленные колокольни, заставляют нас думать, что мы на границе Азии».

В то время, когда французы захлебывались в восторге от увиденной им картины без боя сдавшейся Москвы, русские генералы и офицеры на чем свет проклинали и Кутузова, и Ростопчина, и Александра. Реакция русского офицерства на сдачу Москвы может быть продемонстрирована на примере дневниковой записи князя генерал-майора В.В. Вяземского, сделанной в сентябре 1812 года: «Французы в Москве! Вот до чего дошла Россия! Вот плоды отступления, плоды невежества, водворения иностранцев, плоды просвещения, плоды, Аракчеевым, Клейнмихелем, etc, etc насажденные, распутством двора выращенные. Боже!

За что же? Наказание столь любящей тебя нации! В армии глухой ропот: на правление все негодуют за ретирады от Вильны до Смоленска».[106]

В этой дневниковой записи выражено отношение большей части офицерства и к политической ситуации в стране и в армии. Ростопчин в своей ненависти к иноземцам был отнюдь не одинок. И вновь во всех бедах винят Аракчеева и его единомышленников, хотя главнокомандующим русской армией, как мы помним, в это время был Кутузов, самый русский из всех военачальников.

Убийственны и подробности несения военные службы, сообщенные им в своем дневнике: «Как же нам побеждать? Двадцать дней, как мы тронулись с места, – перешли верст 220, и уже хлеба нет шестой день. Если бы не картофель обывательская, умирай хоть с голоду; да при том же кричат о порядке, устройстве, бранятся о наказании шефов и награждают провиантских чиновников. Сколько забот было о провиантских транспортах! Сколько притеснений обывателям? – и те транспорты не поспевают за армией, идущей по 10 верст в сутки… Теперь взята мера продовольствия с обывателей без всякого порядка и установления, а это от того, что поздно принимать меры, прежде все обнадеживая. – Тогда назначили продовольствие с земли, когда 6 дней ни сухаря в полках.

Сцена из военно-походной жизни. 1812–1814 гг.

Битва при Москве-реке 26 августа / 7 сентября 1812 года.

Худ. А. Адам. г.

Водка уже продается по 40 коп. серебром кварта; в состоянии ли солдат пить, отсчитают деньги по 5 руб. за ведро, да где ее взять, купить-то? Но считают, что деньги взяты и солдат уже напился.