«Знаешь ли ты свои грехи, о жалкий червь, горстями поедающий падаль? Все десять великих заповедей попраны твоими грязными ногами. Собирайся же, ничтожнейший из грешников, ты пойдешь со мной, ты познаешь вечные муки и невероятные пытки. Первую тысячу лет твоя гнилая плоть будет гореть в адском пламени преисподней, подвешенная за ребра ржавыми крючьями» — вот какую великолепную речь подготовил Мункис для несчастного.
Однако, из всей столь тщательно заготовленной и безупречно отрепетированной речи, Мункис успел грозно произнести лишь только полслова: «Зна…», после чего некая сила основательно приложила его лбом об стену камеры, попутно выбив из его легких весь воздух. Затем об потолок, затем снова об стену. Последующие звуки, вырывающиеся из глотки вредного создания, назвать словами было ни как нельзя: «вяк, ух, уяк…» Его уже не столь грозное тело плющило, корежило и сминало, словно колючку во рту жующего верблюда.
Мункис сполна получил за все издевательства над несчастными пленниками.
Последствия своего необдуманного поступка вредное существо предвидеть не могло — сейчас оно пожинало плоды своей безалаберности. Словно пушечное ядро, неведомая сила вышвырнула его скомканную тушку сквозь каменную толщу стен. Широко раскинув конечности, с громкими криками леденящего кровь ужаса и безмерного отчаяния, Мункис полетел в сторону леса, не в силах куда либо перенестись или хотя бы обернуться летающей тварью.
Тот же элементаль, что повстречал в небе воздушную колесницу эмира, с удивлением покачал головой и проводил взглядом быстро удаляющуюся белую кисточку на конце хвоста Мункиса. Уж слишком часто в небе стали появляться эти твердотелые.
Узник же даже не проснулся, однако он и не подозревал, что результаты поступка Мункиса станут куда страшней для него самого — цепная реакция смешала все многочисленные чары, наложенные на этом ярусе подземелья.
На этот раз ему приснился страшный сон. Или все же это был не сон…?
Только что он лежал на нарах снова и снова прокручивая в голове события последних недель. Тяжелая, болезненная истома в один миг охватила его тело и неодолимо понесла куда-то. Косматая голова бессильно откинулась, рот раскрылся в неприятной гримасе полудремы.
Внезапно, как иногда бывает во сне, какая то сила грубо и властно выдернула его из дурманящих объятий морфея — он резко дернулся всем телом и проснулся. Но где он..?! Тело его зависло в темно-зеленом полумраке, тонкие, разбитые на осколки лучи слабого света едва пробивались сквозь этот густой сумрак. Опоры под ногами не было, как и стен камеры, окружавших его до того как он заснул, но вроде бы пока он ни куда не падал. Али понял, что неведомо как оказался в некой жидкой среде, зябкий холод в миг охватил все его тело.
