Эмир вдруг зевнул, широко разинув рот.
— Извини, мой друг, я так устал с дороги. Я так спешил домой, что не сомкнул глаз целых семь суток и поддерживал свои силы лишь магией, но сейчас мне просто необходимо хоть немного поспать.
— О великий эмир, простите своего недостойного слугу. Как я сам не догадался? Я удаляюсь.
Старик склонился в глубоком поклоне и попятился, словно рак, к выходу, поддерживая рукой норовящую свалиться с головы чалму огромных размеров.
— Господин, я велю вас не беспокоить, пока вы сами не призовете меня, я приготовлю для вашей трапезы все самое лучшее — проговорил старик тихо затворяя двери опочивальни.
Но эмир уже не слышал слов старика — он мирно посапывал, тут же провалившись в глубокий сон.
— Что-то вы сегодня какой-то грустный, о мой первый визирь — произнес эмир, наблюдая, за старым магом.
Эмир развалился на мягком диване, любуясь игрой самоцветов в золотых перстнях на своих пухлых руках, при этом он искоса наблюдал, как старик производит последние приготовления.
Сегодня старик от чего-то был погружен в свои думы, рассеяность и неуклюжесть проскальзывали во всех его движениях. Все предметы, с которыми он имел дело, валились из его рук, зачастую он даже не слышал слов, обращенных к нему.
Прошло уже три недели со дня появления эмира. Наконец-то закончились бесконечные приветственные делегации и встречи. Праздничный пир по случаю приезда повелителя затянулся на трое суток и вымотал его до предела. Перед его взором до сих пор мелькали бесчисленные лица послов многочисленных государств, анклавов и конклавов, спешащих выразить свои верноподданнические чувства. Праздненства продолжались довольно продолжительное время, пока эмиру все это порядком не надоело. Тогда он просто велел разогнать все пестрое сборище послов и отправился отдыхать.
— Альхор! — резко выкрикнул эмир.
Старик от неожиданности вздрогнул.
— О мой повелитель, простите своего преданного слугу, вы изволили что-то сказать?
— Я спрашиваю, все ли у тебя в порядке? Что-то ты сегодня какой-то не такой. В такой ясный день, какие тяжкие думы тебя тревожат?
— О мой повелитель, все в порядке, не стоит беспокоиться — ответил визирь, неловко опрокидывая треножник с медной жертвенной чашей.
Эмир постарался не обращать внимания на рассеянность столь неуклюжего сегодня старика.
— Ну я же вижу. Меня не обманешь. Что случилось, Альхор?
Было видно, что старику очень неловко и он не знает с чего начать свой рассказ.
