Рассмотрению Положений Главный комитет посвятил более сорока заседаний, продолжавшихся свыше шести часов. Прения затягивались главным образом благодаря В. П. Буткову: он все еще не мог раскрыть, который из членов наиболее могущественен, и не знал, в чью пользу привести в движение всю силу канцелярии, которая имеет действительную власть у нас[234].
Оставалось побороть упрямство членов Государственного совета, огромное большинство коего стояло за помещичьи интересы и относилось враждебно к проекту Редакционной комиссии об освобождении крестьян с достаточным наделом.
26 января состоялось соединенное заседание[235] Совета министров и Главного комитета под председательством Государя. Он горячо благодарил членов Комитета, защищавших проект Редакционных комиссий, и особенно великого князя Константина Николаевича, которого целовал несколько раз. Тут же он высказал свою непременную волю, чтобы рассмотрение проектов было окончено безотлагательно к 15 февраля.
28 января происходило заседание общего собрания Государственного совета под личным председательством Государя. В речи своей Государь необычайно твердо и повелительно[236] указал, что при обсуждении Положений могут быть допущены второстепенные изменения, но основы должны остаться неприкосновенными. В последнем заседании 28 января 1861 года, требуя окончания дела к 15 февраля без отмен и проволочек, Государь прибавил: «Этого я желаю, требую, повелеваю, вы должны помнить, что в России издает законы самодержавная власть»[237].
Ввиду того, что делались попытки, особенно со стороны крепостника Муравьева, затормозить дело под предлогом собирания дополнительных данных о наделах, вторично велено было к 15 февраля окончить обсуждение. На каждый день был назначен урок, без исполнения которого Совет не мог разойтись. Большинство членов было неблагоприятно проектам Редакционной комиссии, и Государь большею частью присоединялся к мнению меньшинства. Самое существенное изменение, внесенное Советом, было допущение так называемого гагаринского или, как народ прозвал, «нищенского» или «сиротского» надела (>1/>4 нормального), даровою уступкою которого помещик освобождался от своих обязанностей по наделению землею.
16 февраля рассмотрение проекта и все подготовительные работы были окончены. 19 февраля государственный секретарь В. П. Бутков отвез в Зимний дворец проект манифеста и указа сенату. Хотя по чрезвычайной важности великого государственного акта, подлежавшего законодательной санкции, это было дело председателя Государственного совета, но бывший крепостник Бутков, спешивший, соответственно указанию политического барометра, перекочевать в лагерь либералов, охотно, с радостью взял на себя эту лестную миссию, частью ввиду дряхлости председателя (гр. Д. Н. Блудова), частью из желания быть свидетелем великой исторической минуты подписания акта о даровании свободы десяткам миллионов, акта, долженствовавшего сделать «19 февраля величайшим днем XIX столетия»
