— А нас не засекут?
Стюард покачал головой.
— Я не делаю сейчас ничего такого, что могло бы привлечь чужое внимание. Кроме того, у меня есть все необходимые права для доступа к этим данным. Нарушением является только то, что со мной здесь вы, но если кто-то решит к нам заглянуть, у нас будет полно времени, чтобы все выглядело так, будто я нашел вас гуляющей во сне, — он замолчал примерно на минуту, вводя какие-то команды, явно ведущие его к главному хранилищу информации. — Остается только надеяться, что нанятые компанией ищейки еще не успели добраться до него, — проворчал Тайанг. — Время от времени кто-нибудь из «Синевы Небес» поднимается на борт «Бурхан-Халдун» и стирает значительные куски памяти. Они-то говорят, что производят рутинное архивирование, освобождая место для новых записей, но им давно уже никто не верит. Но, похоже, мы успели. Во время остановки в Гансу я не видел, чтобы сюда совался кто-нибудь из агентов: скорее всего, нами займутся на следующей, — он оглянулся через плечо. — Показываю только один раз. И мы уходим. Хорошо?
— Как скажете, мистер Тайанг.
— На «Бурхан-Халдун» установлены камеры, нацеленные в направлении полета. Они отслеживают изменения геометрии туннеля и передают эту информацию на сервоприводы, управляющие стабилизаторами и гасителями угловых колебаний, что позволяет нам избежать тряски. Кроме того, они защищают нас от случайного столкновения с движущимся навстречу кораблем, если тот вдруг пойдет вне намеченного расписания, или у него выйдет из строя радиомаяк. Камеры дают нам время резко принять в сторону, освобождая проход. Пассажирам в такой ситуации приходится не сладко, но все же это куда лучше, чем лобовое столкновение на подобных скоростях.
— Полагаю, камерам удалось что-то записать? — спросила я.
Тайанг кивнул.
— Это случилось несколько переходов назад, на полпути между Гансу и Кучлуком. Успели отснять только восемь кадров. Что бы это ни было, но двигалось оно куда быстрее любого из наших кораблей. Изображение отчетливее всего на четвертом, пятом и шестом кадрах.
— Покажите.
Он нажал на клавишу. На дисплее возникла фотография, выполненная в зеленых тонах. Поверх изображения было наложено время создания снимка и прочая вспомогательная информация. Мне пришлось приглядеться, чтобы понять — на что именно я смотрю. Половину снимка занимало размытое бледно-зеленое, бесформенное пятно, чем-то напоминающее то, что можно увидеть, если слишком долго глядеть на солнце. Позади объекта извивались, уходя в бесконечность, покрытые запутанными письменами туннели хорхой.
