— Да ты хуже моих родителей. Словно только с самолета сошел.
— Извините.
Она пожимает плечами:
— Не беспокойся. Я тут полжизни провела, выросла фактически. Другая страна, другие нравы.
Я смущен. Стараюсь не засмеяться от напряжения и говорю:
— У меня тут несколько вопросов.
— Давай. — Кулаап выпрямляется и устраивается поудобнее, чтобы хорошо выглядеть на записи.
Я начинаю:
— Во время «мартовской чистки» вы были в Сингапуре.
Она кивает:
— Правильно. Мы заканчивали снимать «Тигра и призрака».
— Что вы подумали, когда это случилось? Не хотели вернуться? Вы удивились?
Кулаап хмурится:
— Отключи камеру.
Я вырубаю аппаратуру, а женщина смотрит на меня с жалостью:
— Так ты кликов не добудешь. Никому не важна какая-то старая революция. Даже моим фэнам. — Она неожиданно встает и зовет меня в зеленые джунгли своей квартиры. — Террелл?
Появляется большой черный человек. Улыбающийся и смертоносный. Нависает надо мной. Он очень страшный. В фильмах, на которых я рос, всегда был такой фаранг. Внушающий ужас чернокожий злодей, которого наши герои должны были победить. Позже, когда я прилетел в Америку, все оказалось иначе, выяснилось, ни фаранги, ни негры не любят то, как мы показывали их в фильмах. Прямо как я, когда смотрел их фильмы о Вьетнаме и видел, как отвратительно себя вели борцы за свободу Лаоса. Абсолютно не так, как в жизни, изображали их как животных. Но я все равно отшатываюсь, когда телохранитель смотрит на меня.
Кулаап говорит:
— Мы пойдем прогуляемся, Террелл. Убедись, что у нас тут поблизости есть парочка папарацци. Мы сегодня дадим шоу.
— Я не понимаю, — говорю я.
— Тебе рейтинг надо поднять?
— Да, но…
— Тебе не интервью нужно, а событие. — Она улыбается, потом осматривает меня и кивает охраннику. — А еще одежда получше. Террелл, приодень его.
Суматошные вспышки фотокамер встречают нас, когда мы выходим из башни. Папарацци повсюду. Кружат операторы, а Террелл и еще три человека проводят нас через толпу репортеров к лимузину, отпихивая в сторону камеры жестко и сильно, совершенно не заботясь о последствиях. Когда телохранитель выбирал для меня костюм от «Гуччи», то вел себя гораздо вежливее.
Кулаап смотрит на толпу и кричащих репортеров с положенным удивлением, но она не настолько изумлена, как я, а потом мы оказываемся в машине, отъезжаем от башни отеля, а вспышки следуют за нами.
Кулаап склоняется над встроенным в салон автомобиля компьютером, вводит пароль. Она очень красивая, в черном платье, облегающем бедра, с тонкими бретельками, ласкающими нежные обнаженные плечи. Я словно оказался в фильме. Она стучит по клавишам. Экран начинает светиться, показывает задние фары машины: вид с камер преследующих нас папарацци.
