Ровно через неделю в 15.00 они пришли на угол Пятницкой и стали ждать. Время шло, но к ним никто не подходил. Вокруг кипела жизнь. Двери булочной напротив постоянно хлопали — люди входили и выходили. В магазине «Мясо» слева от перекрестка было пусто. И то верно — мяса-то там никакого не было.
— А булочной этой давно нет, — заметил Гриша, чтоб разбавить это тягучее ожидание.
— Да? — поддержал беседу Шрудель. — А что есть?
— Пицца какая-то. Я тут с Галкой как-то сидел.
— Птица?
— Пицца. Итальянская еда. Довольно вкусная. Правда, не очень полезная.
— А магазин «Мясо» есть?
Гриша задумался.
— Вряд ли. Я даже и не помню, когда видел магазин «Мясо» последний раз.
— У вас там что, мяса нет?
— Мяса-то как раз завались. Но ты ж про магазин спрашиваешь.
— Дикая страна, — буркнул Шрудель. — Мясо есть, а магазина «Мясо» нет. А где ж оно тогда продается? В кулинарии?
— Да кулинарий вроде тоже нет. В супермаркетах, как правило.
— Это вроде универсамов, что ли?
— Универсамов?
— Ну, магазин самообслуживания. Ну, там на полках все лежит, и ты сам берешь. Потом два часа ищешь кассу и платишь за то, что набрал.
— А, ну да. Это и есть супермаркеты.
— И в них прям мясо лежит?!
— И мясо, и консервы, и сыры, и водка с пивом.
— «Березка» какая-то, — недоверчиво хмыкнул Шрудель.
— Какая еще березка?
— Карельская. Господи, ну, магазин. Где все по чекам.
— Каким чекам?
— Тьфу! Надоел ты мне, Григорий. Темный ты какой-то. «Березка», «чеки». Но вообще, если у вас все есть, то это рай какой-то. А чего нет? Джинсы есть?
— Ха-ха. Навалом.
— Врешь ты все, наверное. А я доверчивый, все схаваю — а как тебя проверить?
— Не кинул ли нас Шурик? — спросил Гриша, озираясь.
— Что сделал? — переспросил Шрудель.
— Ну, подставил, кинул, обманул, короче.
— А-а-а… Да вряд ли.
Тут к ним подошел мальчик с ирландским терьером.
— Дяденьки, вам конверт.
— Какой еще конверт?
— Просили передать.
И он протянул им бумажный конверт. После чего дернул собаку за поводок и ушел.
Гриша быстро развернул свежескроенный документ и даже присвистнул. Все было и вправду высшего качества. А печать с пропиской (на всякий пожарный «прописали» Гришу в квартире Шруделя) вообще выше всяческих похвал.
— Неплохо, — сухо заметил Шрудель. — С таким качеством мне даже Любу не придется уговаривать. Эх, черт. Надо было его попросить сразу все тебе сварганить: и диплом, и метрику, и книжку трудовую… Ладно… пока и этого хватит.
В редакции все прошло гладко. Шрудель и правда имел какое-то влияние на начальницу отдела кадров Любу. Поговаривали, что она была слегка в него влюблена. Но поскольку сама Люба отличалась запредельной неразговорчивостью, выяснить это доподлинно не представлялось возможным. Шрудель аккуратно заговаривал ей зубы, покуда она оформляла Гришу, переписывая данные из паспорта. Про трудовую книжку она, конечно, вспомнила, но любезно дала отсрочку.
