Патрик отец поднял руку в свою очередь, а затем обратился к Брэдли. Его лицо было багровым.
— Вы когда-нибудь принимали участие в подобном мероприятии?
Брэдли покачал головой. Во рту у него пересохло, и он не чувствовал себя в состоянии говорить.
— Я тоже нет. Я надеюсь, у меня хватит сил выдержать это. Он…, отец Патрик проглотил слезу. — Он так хорошо относился к детям. Все обожали его. Я не могу поверить в это… даже сейчас, я не могу поверить…
Брэдли тоже. И тем не менее.
Прокурор обернулся, нахмурившись, как Моисей, скрестив руки на груди.
— Замолчите, господа.
Халлас пробежал взглядом по своему последнему пристанищу. Он выглядел ошеломленным, как будто не совсем понимал, ни где он находился, ни то, что произойдет. Что бы немного успокоить его, МакГрегор положил руку ему на грудь. Это было в 11:58.
Один в белом халате — специалист по переливанию крови, предположил Брэдли — затянул резиновый жгут вокруг правого предплечья Халласа, затем вставил иглу в вену этой же руки и зафиксировал её скотчем. Игла была связана с катетером, который в свою очередь был подключен к панели управления на стене, где горели три красных лампочки над тремя переключателями. Второй белый халат подошел к панели управления и ждал, сложив руки. Единственное, что двигалось в зале для исполнения приговора — были глаза Халласа.
— Они начали? — прошептал отец Патрик.
— Я не знаю… — прошептал в ответ, Брэдли. Возможно, но…
Усиливающиеся щелчки заставили его вздрогнуть (законный представитель государства, оставался по-прежнему невозмутимым, как статуя). Директор спросил: «Вы слышите меня там?»
Прокурор поднял вверх два пальца, и затем вновь сложил руки на груди. Директор обратился к Халласу:
— Джордж Питер Халлас, Вы приговорены к смертной казни судом присяжных, приговор утвержден судом штата и Верховный судом Соединенных Штатов Америки.
Ты говоришь, как если бы лично спросил их мнение, подумал Брэдли.
— Хотели бы Вы сделать какое-нибудь заявление перед тем, как приговор будет приведен в исполнение?
Халлас сначала покачал головой, но изменил свое мнение. Он повернул голову в сторону стеклянной панели и посмотрел в комнату наблюдения.
— Здравствуйте, господин Брэдли. Я рад, что Вы пришли. Послушайте меня, ладно? Я был осторожным, советую быть осторожным и Вам. Вы один знаете всю историю. Мне бы, пожалуй, не стоило рассказывать её, но я должен был с кем-то поговорить. Этот груз был слишком тяжелым, что бы нести его одному. Помните,
