Он коварно улыбнулся, прекрасно зная, что она не могла увидеть выражение его лица. Потом сбросил свои ботинки и потянул ее под душ.
– Садись. – Он осторожно подтолкнул ее вниз на скамейку и убрал полотенце от ее лица. – Откинь голову, чтобы мыло не затекало в глаза.
Рейн села, откинув голову, и с сожалением была вынуждена признать, что у него настоящий талант управлять людьми.
По крайней мере ею он вертел как хотел. Действуя, как говорится, то таской, то лаской, он заставил ее забыть о смертельном оружии, с которым никогда не расставался.
Жар тела и голодный блеск в его холодных глазах действовали на нее магическим образом.
Корд вышел из душа. Легким, знакомым движением он отцепил кобуру, патроны и пейджер, отложил в сторону. Затем вернулся в душ и встал перед ней, скрестив руки.
– Я этого не допущу, – заявила она.
– Почему? Я не собираюсь тебя топить.
Она печально улыбнулась. Если бы он знал, что она уже утонула в его льдисто-голубых глазах.
Ей до боли хотелось поцеловать его. В этом поцелуе будут требование и просьба, победа и поражение, рай и ад.
Пусть на этот поцелуй откликнется каждая ее клеточка, каждый нерв.
Корд взял душевой шланг, включил воду и стал ждать, когда температура станет нормальной. Он говорил себе: слава Богу, что на Рейн надета блузка.
Увы, он выдавал желаемое за действительное.
У него прямо-таки чесались руки содрать с нее эту блузку, скользнуть руками под лифчик и ощутить шелковистые полушария ее грудей. Ее соски сразу же затвердеют в предвкушении его жгучих ласк. Огонь, пылающий в Рейн, словно опалил его чресла.
«Наверное, мне надо пустить холодную воду и остудить свой собственный пыл, – сказал он себе ехидно. – А еще лучше дать ей самой вымыть голову и наблюдать за этим с безопасного расстояния».
– Корд, – спросила она, взглянув на его мрачное лицо, – что-то не так?
– Сейчас. Нагреватель что-то не торопится. Должно быть, заснул.
Улыбаясь, она смотрела, как он возится со шлангом.
Корд засучил рукава еще раньше, когда пытался мыть ей голову в раковине. От брызг легкая синяя ткань прилипла к груди и рукам. Черные волосы на загорелой коже выглядели, по мнению Рейн, очень сексуально.
Она восхищенно наблюдала за ним, очарованная его ловкостью и силой, вспоминая о тех минутах, когда они дарили друг другу свою ласку и нежность.
Что-то бормоча, Корд снова покрутил краны. В этом не было никакой необходимости, но он не собирался оборачиваться к ней, пока не совладает с собственным возбуждением.
