– Ты такой же дурной, как я, – пробормотала она Деву. – Идиот.
– Что? – спросил Корд.
– Ничего.
Она соскользнула с огромной лошади и приземлилась возле Корда.
– Если Дев окажется тебе не по зубам, – раздраженно сказала она, – пеняй на себя.
Пропустив ее слова мимо ушей, он повел Дева к конюшне, нашептывая успокаивающие слова.
Несколько секунд Рейн смотрела на своего жеребца.
Потом выбросила все из головы и побежала к телефону, теряясь в догадках, что случилось в ее семействе. Она схватила трубку и попросила оператора номер одиннадцать.
Пока ее соединяли с отцом, она мысленно перебрала все .возможные несчастья.
– Папа, – торопливо сказала она, услышав его голос, – что стряслось?
– Ничего. Я только хотел сообщить тебе,! что мы с матерью и твоими родными приедем на Игры.
– Ты попытаешься приехать? – с сомнением спросила Рейн.
– Я приеду. Малышка Рейн.
Она печально засмеялась и покачала головой.
– Я уже не малышка.
– Ты никогда и не была ею, – обронил он с сожалением. – Ты хотела быть такой же взрослой, как братья и сестры.
– Кстати, у братьев все в порядке?
– Конечно. Мы приедем все вшестером.
– Вряд ли, – сухо сказала она. – Вы никогда не были вшестером с тех пор, как Уильям состарился и больше не мог водить машину.
– Просто у нас появился повод собраться всем вместе. Я не собираюсь пропустить твое участие в Олимпиаде, Рейн.
Она тяжело вздохнула. До сих пор отец всегда подстраховывал свои обещания фразой; если смогу.
– Ты не должен, – спокойно сказала она. – Еще представится случай посмотреть на меня.
– Да нет, малышка. Если я не увижу тебя на всемирных соревнованиях на этот раз, другого шанса не будет.
Слушая отца, Рейн открывала нечто новое в самой себе. Она устала от кочевой жизни, от бесконечных тренировок, от соревнований, от волнений…
Конечно, она все еще ожидала Олимпийских игр, все еще ужасно хотела соревноваться и победить. Но отец прав. Она жаждет всемирных соревнований в последний раз.
– Откуда ты знаешь? – прошептала она. – Я только сейчас об этом подумала.
– Мы с тобой очень похожи. Только ты гораздо красивее. Как жаль, что я так поздно прозрел. Но больше я не повторю свою ошибку. Увидимся, Малышка Рейн. Я люблю тебя.
От потрясения она не могла вымолвить ни слова. А когда наконец прошептала: «Я тебя тоже люблю», – отец уже повесил трубку.
Она стояла, слепо глядя во двор.
– Плохие новости? – спросил Корд.
Она замигала и медленно повернулась к мужчине, который держал под уздцы Дева так же легко, как она. А Дев был спокоен.
