Рейн словно наяву ощутила его жгучие ласки, и ее груди сладко заныли. А теперь он даже не смотрит в ее сторону!
Глядя на Корда, ей хотелось запустить руки ему в волосы, прикоснуться к его упругому телу, услышать его стоны. Ей безумно хотелось заняться с ним любовью, три дня и три ночи не вылезая из постели.
Рейн бросило в жар. Внезапно она поняла, почему люди уступают предстартовому безумию. Когда она смотрела на Корда, ей хотелось только одного: быть с ним. И больше она не могла ни о чем думать.
Глубоко вздохнув, Рейн попыталась взять себя в руки.
Она была не столь искушенной, чтобы поцеловать и забыть. Наутро после свидания ее бросало то в жар, то в холод, ей хотелось кричать от ярости и тоски.
Впрочем, все было бы гораздо хуже, если бы они стали любовниками.
Рейн беспомощно наблюдала за Кордом, пойманная в сети собственной страсти, о существовании которой даже не подозревала.
Неожиданно он повернулся к ней. И, увидев голодный блеск в ее больших глазах, оторопел. Кровь бросилась ему в голову.
– Я все еще ношу оружие, – вырвалось у него.
Рейн пришпорила Дева и рванула с места, обдав Корда грязью.
Но она не могла закрыть глаза на правду.
Корд зажег в ней ответный огонь.
И он был не тот мужчина, который ей нужен.
* * *
Рейн проверила, в порядке ли Дев, посмотрела на часы и повела жеребца к препятствию. Через полчаса дойдет очередь до американских конников и они смогут тренироваться в прыжках. Время было тщательно распределено среди участников из разных стран. Она не хотела терять ни минуты. Ровно в девять Дев должен быть разогрет и готов к прыжкам.
Усевшись в легкое, почти плоское английское седло, она быстро и незаметно огляделась. Корд стоял во дворе, привалившись к зеленой стене конюшни, наблюдая за каждым, кто появлялся между рядами стойл, скрытых под деревьями. Последние дни он ни на минуту не выпускал ее из виду.
Она торопливо отвернулась. Ее сердце разрывалось от боли всякий раз, когда он держался с ней так, будто никогда не обнимал, не целовал, не хотел ее.
Она тоже не должна хотеть его.
Я все еще, ношу оружие.
Эти слова несколько дней подряд, словно эхо, звучали у нее в ушах, предупреждая, предостерегая. Но Рейн не могла забыть страсть Корда и свой собственный неожиданно пылкий ответ. Но хуже, чем страсть и боль, было это ужасное предчувствие: она нашла свою вторую половину.
Однако потом она выбросила эту мысль из головы.
Все это предстартовое безумие, сказала она себе сурово. И ничего больше.
