— Какой вы предусмотрительный.
— Я рассчитывал на ваше общество.
— Простите, я не знала.
— А откуда бы вам знать? Мне следовало сказать об этом напрямую.
Он осторожно забрал осколки чашки у меня из рук — и пальцы его задержались в моих чуть дольше, чем следовало. И даже когда он наконец отстранился — я чувствовала, как все мое существо каждой клеточкой отзывается на его прикосновение. Я тихо охнула, отшатнулась, но мистер Дэрроу, не выпуская моей руки, притянул меня ближе, припал губами к моим губам. Если от одного его касания во мне родилась песня, то теперь загремел целый хор чувств, а темнота вокруг нас заискрилась незримым светом. Мы отпрянули друг от друга — и я склонила голову ему на плечо, пытаясь отдышаться.
— Генри…
При звуке собственного имени он словно оцепенел, выпустил меня и сбивчиво забормотал:
— Мне страшно стыдно… сам не знаю, что на меня нашло… я оскорбил вас…
— Ничуть не бывало. — Я попыталась завладеть его рукой, но он резко отдернулся.
— Я злоупотребил вашим доверием. Вы у меня на службе. Дети… — Он попятился назад, качая головой. — Простите, я совершил страшную ошибку.
Мистер Дэрроу стремительно развернулся и выбежал из комнаты, оставив меня одну с осколками разбитой чашки в раковине, — и осколки эти были совсем не так остры и не причиняли столько боли, как те, что засели у меня в сердце.
Глава 13
СНОВА В ГОСТЯХ У СМЕРТИ
Той ночью я так и не сомкнула глаз — я напряженно вслушивалась, не звякнет ли где-нибудь цепь, не послышится ли царапанье грязных ногтей по стене. Когда я сошла к завтраку, мистера Дэрроу нигде не было; не появился он и к обеду, однако его незримое присутствие очень меня тяготило. Одна только мысль о нашей следующей встрече внушала мне такой ужас, что когда мальчики попросили взять их на вечернюю прогулку, не успели они еще куртки надеть, а я уже ждала их снаружи. Мы ушли под предлогом посетить кладбище — и без приключений добрались до завесы тумана, что клубилась на прежнем месте, сразу за переплетениями корней в лесу.
Я понятия не имела, что скажу Лили. Как мне теперь посмотреть ей в глаза?
Почему ты стыдишься взять то, что принадлежит тебе по праву?
Я безуспешно пыталась заглушить этот голос в своем сознании, а он между тем после разговора с мистером Уотли неуклонно набирал силу. Бездушный, себялюбивый — и вместе с тем такой уверенный и властный, этот лейтмотив грозил одержать верх над благовоспитанной особой, каковой я всегда себя гордо считала (возможно, что и зря). Я никак не могла решить, должно ли противиться внутреннему голосу — или нет.
