— Ну так сжалься же надо мной — вдохни в меня жизнь.
Мэг, склонившись к Доминику, запустила руку в его густые черные волосы и прижалась губами к его суровому рту. Поцелуй их был долгим и чувственным.
Эта сцена невольно напомнила Ариане поцелуй Саймона. Он околдовал ее, заставив забыть об опасности, которую таит в себе мужская страсть.
Ее первым побуждением было крикнуть глендруидской ведьме, что поцелуи мужчин, как и их улыбки, грозят бедой. И только здравый смысл заставил ее прикусить язык.
— Ну, теперь ты ожил? — спросила наконец Мэг.
— Да, — хрипло произнес Доминик.
Мэг провела кончиком языка по его губам, оттененным полоской усов.
— Ты уверен? — Она явно поддразнивала его.
Чувственная улыбка озарила лицо Доминика. Одной рукой он натянул плащ на плечи так, чтобы его длинные полы полностью скрыли его и Мэг. Другой рукой Доминик притянул ее пальцы к своему телу.
— Скажи мне, соколенок, исцелен ли я?
Мэг сделала легкое движение рукой, и у Доминика захватило дух.
— Да, похоже, так и есть, — лукаво заметила она. — Но, может, моя рука ощущает просто жесткую скамью?
— А ты проверь… получше.
— А вдруг что случится?
— Обещаю — вопить не буду.
— Ты сущий дьявол.
— Нет, я просто муж, которого слишком долго отрывали от жены скучные обязанности. Разве ты не чувствуешь?
— Где, здесь? — невинно спросила она, ласково проведя рукой по его бедру.
Доминик придвинулся к ней поближе, и рука Мэг скользнула у него между ног.
— Ну, сейчас-то ты чувствуешь, ведьма?
Она хрипло рассмеялась, как женщина, которая очень хорошо знает, что скрывают богатые одежды ее мужа. Смех ее был переливчатый и горячий, как огонь.
Но не это поразило Ариану — ее удивило, что в смехе Мэг не было и тени страха. Казалось, Мэг стремилась к неизбежному финалу этой игры так же страстно, как и Доминик.
С растущим недоверием Ариана откровенно уставилась на влюбленную пару, что при других обстоятельствах показалось бы ей невежливым. Хотя Доминика и Мэг укрывал длинный плащ, не было никаких сомнений, что они заняты любовной игрой.
И эту игру с наслаждением принимали и муж, и жена.
— Твои руки для меня — сладчайший огонь, — произнес Доминик. — Разожги во мне пожар, соколенок.
На винтовой каменной лестнице, ведущей в верхние покои замка, послышались шаги.
Доминик прошипел какое-то проклятие на неизвестном языке и быстро ссадил Мэг с колен. И когда Саймон и Эрик вошли в зал, супруги мирно завтракали, уплетая фрукты и сыр с вчерашним хлебом.
