— Да, дурная слава помогает мне избежать докучливых бесед с алчными родственниками, мошенниками и всяким продажным сбродом.
Кассандра расхохоталась, затем продолжала:
— Ариане что-то привиделось, когда она рассматривала платье.
— Что же?
— Она не сказала.
Шутливое выражение исчезло с лица Эрика.
— Но как же тогда ты узнала, что платье приняло ее? — недоверчиво спросил он.
— Она поглаживала ткань, точно ластящегося щенка. Ей оно понравилось — это ясно как Божий день.
Эрик усмехнулся.
— Значит, душа Арианы не полностью умерла, что бы там ни говорила Эмбер.
— Похоже, что так.
— В этом нет никакого сомнения, — уверенно подтвердил Эрик. — Ариана увидела образы, скрытые в платье. Ей было приятно касаться ткани. Она приняла платье, а платье — ее. Слава Богу, страсть все-таки живет в ее сердце.
— Да, но нам неизвестно, поможет ли это Саймону, или же подарок Серены в руках Арианы станет оружием против него.
Эрик невесело задумался, отрешенно глядя в зал на пирующих гостей.
— Я не знаю, — наконец промолвил он. — А что думаешь ты?
— Древние руны молчат об этом.
— И даже руны на серебряных камнях?
— Да, даже они.
Эрик пробормотал себе под нос проклятие: способность Кассандры предсказывать будущее, конечно, была полезной, но очень уж ненадежной. Прозрение приходило к ней порой неожиданно и независимо от ее желания. Часто ее видения были столь загадочными, что понять их было почти невозможно, несмотря на все усилия Посвященных и даже служителей церкви.
Эрик молча разглядывал нарядную толпу: лорды и их супруги, рыцари и оруженосцы, благородные девицы и их поклонники оглашали огромный парадный зал приветственными криками и смехом. При удобном случае он отвечал на тосты, но выражение его лица повергало присутствующих в недоумение.
Со своего места на возвышении по правую руку от Дункана, нового хозяина Стоунринга, Эрик мог видеть каждого из гостей и поименно назвать каждого рыцаря, произносившего заздравные речи. Он знал клички всех борзых, рыскающих под длинными столами в поисках объедков и костей, и помнил позывной свист каждого сокола, пристроившегося на жердочке за спинкой кресла своего хозяина.
То же можно было сказать и о крепостных и слугах, вольных поселенцах и рабах, обитающих в замке и в его окрестностях. Эрик знал их всех, знал их родню и друзей, их радости и печали, достоинства и пороки. Он мог бы предсказать с точностью до мелочей, как поведут они себя в том или ином случае.
Но леди Ариана, дочь и единственная наследница могущественного барона Дегерра, была для Эрика загадкой. Она прибыла в Спорные Земли из далекой Нормандии — замкнутая, холодная красавица. Казалось, она закована в ледяную броню отчуждения и зимняя стужа околдовала ее душу.
